– Как здесь все стремятся всучить мне золото, – проворчал Фесс.

– Золото – только средство, – дракон не сводил с некроманта всё того же странного взгляда. – Ты не понимаешь? Не понимаешь, что только ты способен…

– Спасти этот мир?

– Какие глупости! – возмутился дракон. – Нет, конечно. Мир сможет постоять за себя сам, иначе это не мир. Но вот сделать для мира кое-что очень важное ты можешь. Именно ты. До сих пор не понял?..

– Кажется, понял, – медленно сказал Фесс. – Ты хочешь, чтобы мир Эвиала перестал бы быть закрытым и ты в один прекрасный день смог бы устремиться в полёт… в настоящий полёт, сквозь пламя новорождённой звезды?..

Дракон несколько мгновений молчал. А потом так же безмолвно склонил голову.

Они говорили ещё долго, но уже о более приземлённых материях. Дракон знал многое, но, конечно же, не всё. Так, все попытки Фесса разузнать, что же такое на самом деле Тьма, натолкнулись на непробиваемую стену.

– Новая сущность, – сказал дракон. – Не жди от меня большего. Новая – и всё тут. Мы назвали её Тьмой… потому что не нашли более подходящего слова. В то же время ты, наверное, заметил – некромантия не часть этой новой Тьмы. Тьма Древняя, Великая Шестёрка – вот её источник. А новая… не знаю, может, тут не обошлось без Хаоса…

И через слово, через предложение страж Кристалла повторял:

– Забудь об инквизиторах. Не мсти за погибших друзей. Их ты уже не вернёшь. Скройся. Отлежись. Займись прямой работой некроманта.

Поверь, так будет лучше. Намного. А работы на юге для некроманта ещё больше, чем на севере. Войны Быка и Волка разыгрывались по большей части в Кинте Ближнем и Салладоре; там всегда было куда больше магов, далеко не все из них признавали власть Белого Совета, далеко не все из них тихо скончались от старости в своих постелях; а теперь представь, что случится, если прорывающаяся Тьма вырвет и их из могил!..

Фесс слушал. А за спиной, словно вызванные к жизни беспощадным светом Кристалла, вновь встали тени друзей. Друзей, что погибли за него и по его вине. А. он, он, он… он бросился ласкать свою гордость, и…

Дракон умолк внезапно, словно и в самом деле увидел застывшие за спиной некроманта тени.

– Достаточно, – вдруг сказал он. – Достаточно. Сила начинает захлёстывать тебя; пора идти.

Фесс поднялся.

– Дорога к гномам…

– Не волнуйся, я передам весть Вейде, – сказал дракон. – Всё будет в поря…

– Дракон, – перебил его Фесс. – У меня к тебе два вопроса. Последние.

– Задавай, – чёрные крылья развернулись, готовые поднять в воздух массивное тело.

– Ты говорил со мной не как дракон. Как человек. Кто ты?

– Я дракон, которому очень интересны люди, – немного погодя последовал ответ. – Я долго изучал вас, я слушал вас, я вникал в ваши мысли… я старался понять. Другие драконы – они не такие… думаю, попади ты в Козьи горы, там… – он осёкся. – Мои собратья думают, что им нет дела до того, что творится на поверхности. Я считаю, что они не правы. Что ты ещё хотел спросить?

– Одну очень простую вещь. Как твоё имя? Не слишком-то удобно всё время обращаться к тебе «о, дракон».

Некроманту показалось, что дракон улыбается.

– Меня зовут Сфайрат. Ну, теперь нам точно пора. Я проведу тебя…

Они двинулись в путь. Покидая зал Кристалла, некромант оглянулся – но взгляд его был направлен не на загадочный Источник Магии, а на три зыбкие тени, что медленно отступали в сумрак, растворялись в нём и таяли, таяли, таяли…

Странствие мага оказалось недолгим. А вот одиночество его обещало стать куда продолжительнее.

Известие о событиях в Эгесте застало магов Эвиала Анэто с Меганой и отряд Клары Хюммель на последнем переходе. Чародеи торопились, и Мегана вела остальных странными путями, вроде бы обычными тропами и дорогами, каждый шаг по которым тем не менее оборачивался лигами и лигами обычных пространств. Спутники Клары с подозрением взирали на волшебницу, явно подозревая какой-то подвох. Ещё заведёт куда не надо, ведьма…

Однако всё обошлось.

Когда они оказались в Эгесте, город кипел, словно муравейник. Его центральные кварталы были разворочены, словно тут потрудилась целая армия пьяных великанов. Величественный собор превращён в руины, вкупе с полусотней других домов; груды битого камня, размолотая в щепки мебель, остатки утвари, бьющиеся в рыданиях люди над изуродованными телами родных, только что извлечёнными из-под обломков…

С каждой минутой Клара хмурилась всё больше и больше. Она ясно чувствовала след использованной здесь магии (включая и некромантию). На площади мрачные монахи показали чародеям останки вырванных из могил мертвецов, что изрубили и изорвали на куски добрую сотню «смиренных эгестских прихожан» и тех «воинов, что стали на их защиту».