Они прошли еще немного — гул нарастал. Когда они шли мимо одного из проходов с правой стороны от них, Миле показалось, что гул идет оттуда. Это был широкий проход, который сразу резко сужался и вел куда-то в темноту. Когда они миновали его, и он остался далеко позади, странное эхо теперь доносилось до них сзади.

Ребятам некогда было думать, что же это могло быть, потому что огненные стрелки, нанесенные колдовством на стены подземного хода, вдруг исчезли. И Мила с Ромкой одновременно поняли почему: впереди забрезжил слабый холодный свет.

— Мы уже близко, — сообщил Тимур.

Проход начал уходить вверх. Каменный пол подземного хода под их ногами вдруг исчез — теперь они шли по твердому грунту. Время от времени под ноги им попадались мелкие камешки. Ход все сужался, превращаясь в узкую нору. Сначала они шли, пригибаясь, потом всем троим пришлось уже ползти на четвереньках, обдирая колени об острые камни. Хватаясь руками за землю, они продвигались вперед: Тимур и Мила — впереди, Ромка — за ними. Было очень неудобно и тесно.

— Ай! — вскрикнул Ромка, когда Тимур случайно дал его пяткой по лбу. — Поосторожнее нельзя?

— Извини, — прошептал, обернувшись, Тимур и, разворачиваясь, неловко дернул рукой.

— Ой! — вскрикнула Мила — Тимур угодил локтем ей по уху. Опередив его извинения, она прошептала: — Лучше ползи вперед.

Наконец они были у выхода. Тимур, опираясь руками о ровную землю, вылез наружу. Мила и Ромка по очереди выползли из норы вслед за ним. Кряхтя, они встали на ноги и отряхнули руки и колени.

Когда ребята подняли глаза, то перед ними предстала такая картина: с одной стороны — каменистая земля, буграми поднимающаяся вверх — к высокому холму, сразу за которым в черное ночное небо взмывали горы; с другой стороны раскинулась голая равнина с высохшим озером, за которым даже в темноте можно было разглядеть развалины заброшенных жилищ. Прямо перед собой, всего в нескольких метрах, они увидели вход в пещеру: низкий, напоминающий перевернутый полумесяц.

— Мы в Долине Забвения, — сказал Тимур, и в его голосе прозвучал суеверный трепет.

Мила посмотрела в сторону гор. Во тьме они казались воротами сумрачного, таинственного мира, в котором оказались ребята. Мила почувствовала тот же трепет, что явственно слышался в голосе Тимура. В другую сторону, где раскинулась мертвая земля, которую много лет назад покинули все ее жители, оборачиваться не хотелось, и Мила сосредоточилась на пещере.

— Эта пещера, наверное, уходит глубоко под гору, — предположила Мила.

Ромка подошел ближе ко входу в пещеру.

— Ты говорил, возле входа лежал скелет. — Ромка требовательным взглядом посмотрел на Тимура. — Никакого скелета здесь нет.

Тимур огляделся вокруг, на его лице появилось настороженное выражение.

— Вижу, что нет, — он боязливо повертел головой. — Но он здесь был. Это точно. И что-то мне подсказывает, что никому бы не пришло в голову прийти сюда, чтобы его забрать и переложить в другое место.

— И куда же он делся? — недоверчиво глядя на Тимура, спросил Ромка.

— Вот именно: куда? — Глаза Тимура блеснули странным блеском, когда он бросил короткий взгляд на Ромку.

— Пошли? — Мила вопросительно глянула на ребят и первая подошла к входу.

Над проходом нависал каменный козырек. Чтобы пройти под ним, нужно было низко наклониться, что Мила и сделала. Пригнувшись, она шагнула вперед. Козырек оказался длинным навесом, и идти, согнувшись в три погибели, пришлось довольно долго. Тимуру было хуже всего, ведь он был значительно выше Ромки и Милы. Мила продвигалась вперед, все время глядя себе под ноги, и вдруг заметила лежащие у стены прохода черепа и кости.

— Смотрите! — шепотом воскликнула она, указывая на свою находку.

— Это что, человеческие? — в ужасе спросил Ромка.

— Убедился? — проворчал Тимур в сторону Ромки и мрачно спросил: — Череп уже есть, ты все еще хочешь найти остальное?

Наконец Мила почувствовала, что потолок больше на давит на нее сверху и со вздохом облегчения выпрямилась во весь рост. Рядом, распрямляясь, ухнул Тимур. Было такое ощущение, что они оказались в довольно просторной зале пещеры.

— Кто-нибудь видит Берти? Он здесь? — спросил Тимур обеспокоенным голосом.

— Я в темноте видеть не умею, — отозвался Ромка.

Ребята даже не заметили, как потух свет от их колец.