Наступило молчание.

– Что? Чего смотрите-то так? – не выдержал алхимик. – Знаю, поверить трудно. Но зачем мне вас предавать, если мы вместе головами рисковали в храме Феникса?

– Разве кто-то здесь говорил о предательстве? – ледяным тоном осведомилась Гончая.

– Не говорил, но подразумевал!

– Удивительный у вас рассказ, однако, мэтр. Даже меня, гнома бывалого, до слёз пробрало.

– А ты, достопочтенный Брабер, как здесь очутился?

– Где демоны – там и я, забыли, мэтр Ксарбирус?

– А отчего ж у сего демона голова до сих пор на плечах, прошу простить, мэтр Кройон?

– Потому что это неправильный демон. То есть потому, что это как раз демон правильный… тьфу ты! Главное, что он не лопает кого попало.

Кройон потупился и смущённо заскрёб когтями.

– И ты, значит…

– Шел за вами от самого Семме, такое дело, – осклабился гном.

– Какой потрясающий альтруизм, чтобы не сказать – самопожертвование! – съязвил алхимик.

Гончая и демон обменялись многозначительными взглядами.

– Что ж, мэтр Ксарбирус, раз вы с Тёрном просто угодили в засаду, давайте тогда просто порадуемся, что всё кончилось благополучно. Наш керван, как говорит мэтр Кройон, снова в сборе. Ничто не мешает нам выполнить то, ради чего всё затевалось, – отправить нашего дорогого демона обратно к нему домой. Вы говорили, что здесь неподалёку – ещё один храм Феникса, необходимый, чтобы…

– Прямо как всеми нами любимый Тёрн, – почти подобострастно хихикнул Ксарбирус; оно и понятно, Гончая сейчас ничуть не напоминала ту бессильную и беспомощную, какой её на руках втащили в лавку почтенного доктора медицинских и алхимических наук.

– Как всеми нами любимый Тёрн, – кивнула Стайни. – Он скоро придёт в себя. Он просто устал. Никто не знает и не представляет, с чем ему пришлось столкнуться. Например, ты, мэтр Ксарбирус, – знаешь теперь, что это за тень? Откуда она, можешь не говорить – мы все видели, говорили, знаем. Можешь не повторять про «другой план».

– Повторять не буду, – прищурился Ксарбирус, – но кое-что иное скажу. Во-первых, призраку был нужен только Тёрн, и никто другой. Во-вторых, остальных он – или оно – просто не замечал. Или не замечало.

– Почему же не убил?

– Зачем, если мы не способны причинить ему никакого вреда?

– Ну… просто так… по злобе?

– Не надо переносить на существ с иного плана наши собственные страхи, – Ксарбирус всё больше и больше ощущал себя в родной стихии. – Никто не знает, каковы они, нематериальные, спиритуалистические сущности иного бытийного разряда. Им могут владеть совершенно иные эмоции. И они могут видеть совершенно иные пути достижения цели.

– Но что этой тени потребовалось от Тёрна?

– Вот это, моя доблестная Стайни, дорогая моя пациентка, и есть один из главных вопросов, – Ксарбирус поднял палец в излюбленном жесте. – Почему именно дхусс? Почему, при всей явной мощи, призрак потерпел поражение? В чём состояло отбросившее его заклинание?

– Отбросившее? Неуничтожившее? Но я, недостойный, полагал…

– Напрасно полагали, мэтр, – Ксарбирус уже совершенно оправился. От былой неуверенности не осталось и следа. – Призрак временно утратил воплощённость на нашем материальном уровне. Но это, увы, не навсегда. Весьма скоро он появится вновь, едва обретя способность взаимодействовать с вещественной частью Райлега. Предвосхищу вопрос – откуда мне это известно? Таурмагический университет много лет назад уже получал сообщения о подобных существах. Мой достопочтенный коллега, мэтр Шелдари, тогда возглавлявший кафедру боевой спиритуалистики, лично возглавил экспедицию – гм, по некоему совпадению, как раз в эти места – и наблюдал их сам. Горные племена, те же таэнги, клоссы, длормы – боялись их, как огня. И оберегались, как могли. В том числе и знаками Гидры.

– Я видела их руны… когда меня допрашивали, – впервые вступила в разговор сидха. – В зале, там стоял заклинательный стол… весь разукрашенный…

– Знаки Гидры? – поднял бровь Ксарбирус. – В самом деле, в самом деле… да, а ведь верно! Выходит, что орден Гидры на деле вовсе не так уж таинственен, как можно себе представить.

– Орден Гидры – часть ордена Солнца? Или Солнце – часть ордена Гидры?

– Скорее всего, второе, моя дорогая Стайни. Но этот вопрос сейчас вторичен. Я не удивлён, обнаружив связь между Девятым Зверем и одним из орденов. Они вечно лезли, как дети, ко всему «запретному» и «таинственному».

– А откуда вообще взялись руны Гидры? И как их узнали в Солнце? Тёрн ведь их тоже знал…

– Я тоже, – алхимик самолюбиво прервал Гончую. – Руны Гидры – в отличие от храмовых языков и тайных наречий, выработанных самими орденами, – никогда не составляли особого секрета для посвящённых. Разумеется, для высших степеней, для доктората и академиков. Рунам Гидры посвящена обширная литература, взять хотя бы выпущенный Таурмагическим университетом сборник…

– Гхм!

– Прошу простить, уважаемые коллеги, прошу простить, заговорился. В распоряжение исследователей неоднократно попадали аутентичные материалы – ну, например, из раскопок, предпринятых тем же Университетом на южном побережье Навсиная, где было отыскано несколько древних капищ. Руны Гидры скопировали и поместили в своих всеобъемлющих трудах такие авторитеты, как… впрочем, неважно. В общем, за века накопились источники. Из старых, разрушенных и забытых святилищ. Из случайно попавших в руки историков магии свитков, уцелевших при пожарах в больших городах, где, как теперь очевидно, имелись тайные группы поклонявшихся Чёрному Зверю. Руны были сведены в таблицы, классифицированы, частично дешифрованы, благодаря нескольким параллельным текстам. Так что тут никакого секрета, – гордо закончил алхимик, словно сходя с кафедры. – А вот откуда про всё это узнал наш дорогой и всеми любимый Тёрн – сказать ничего не могу. Знаю точно лишь одно – в Таурмагическом университете он не обучался.