Ворожея молчала.

Так. Буян у них. Следовало ожидать.

– Судьба его зависит от ваших ответов, – заметил допрашивающий.

И вновь молчание.

«А что, если… да пусть себе спрашивает! Я о нём не знаю ничего, а он обо мне – почти всё. Пусть начнёт – может, я что-то сумею извлечь из его же вопросов?»

– Ну, так и что дальше? – сварливо поинтересовалась Джейана. – Долго так сидеть станем?

– Вы готовы отвечать?

– Ну… Посмотрим. – Она не отрывала глаз от хмурого лица напротив.

– Вас зовут Джейана?

«Глупый вопрос. Он и так знает её имя. Значит, задаёт для чего-то иного. Ну, давай, давай, я заставлю тебя попотеть…»

– Нет. – Девушка опустила глаза, принявшись разглядывать собственные ногти. Зрелище они являли ужасное, аккуратистка Ирка-травница небось пришла бы в ужас…

Белёсые брови на тёмной коже дрогнули, сломались, поползли вверх.

– Вы лжёте. Зачем?

– Мне так хочется, – сообщила Ворожея.

«Мне, конечно, они вкололи какую-то гадость. Голова как в тумане… и когда только подобралось? Не заметила, проглядела, глупая… Великий Дух, вот и перед глазами всё поплыло…»

– Мне вы известны под именем Джейана Неистовая, бывшая Ворожея клана Твердиславичей. Отвечайте, так это или нет?

Её подталкивали к ответу. Очевидно, им было очень важно получить его – на любой, пусть даже самый невинный вопрос. «ДА» или «НЕТ» – но вот только зачем?

– А кто ж его знает, – вяло пробормотала Джейана, пытаясь повернуться на бок лицом к стене. – Что-то у меня голова кружится.

– Отвечайте! – хлестнуло из-за спины. – Отвечайте на вопрос! Я приказываю!

Бессмысленные слова. Как можно приказывать ей, Ворожее гордого Лесного клана? Если этот человек знает хоть что-нибудь о Твердиславичах, он не станет так спрашивать. Или он почему-то уверен, что она выполнит его приказ и станет отвечать? Уж не потому ли, что у неё ползает холодная гадость в крови?

– Да не стану я ничего говорить, – лениво процедила девушка, стараясь поудобнее устроить руку со введённой в жилу иглой. Она бы, конечно, давно уже вырвала бы эту мерзость, но шесть дул… Не при них.

– Станете, Неистовая. Хотя бы потому, что пожалеете своего спутника.

– С чего это ты взял, что я стану его жалеть? Да хоть на куски его режьте, не поморщусь!

С минуту человек напротив неё молчал, точно к чему-то прислушиваясь, а потом вдруг довольно улыбнулся – на сей раз действительно довольно! – И, не сказав больше ни слова, вышел. Дверь закрылась. Джейана осталась одна.

Куда она попала?.. И что с Буяном? Неужели его и в самом деле изрежут на мелкие кусочки за её отказ отвечать?.. «Нет! Всё равно не поддамся. На войне как на войне – правильно говорил Учитель».

Она приподнялась. Прозрачная жила натянулась, рука отозвалась вспышкой боли. Неосознанно Джейана бросила заклятие – утишить боль; никакого эффекта. Словно даже то немногое, что позволило ей оживить Сердце Силы, покинуло её окончательно.

Джейана откинулась обратно на подушку. Спокойнее. Если что-то её и выручит – так только спокойствие. Держат её крепко – только теперь она заметила плотный матерчатый пояс, охватывавший талию. Две серые лямки крест-накрест пересекали спину и грудь. От пояса к вделанному в стену кольцу тянулась привязь – подозрительно тонкая, чтобы думать, будто её можно разорвать. Окон в каморке не было. Выход перекрывала глухая серая же дверь.

И каждое движение отзывалось болью в проткнутой руке.

Она стиснула зубы, закрыла глаза. Забыть обо всём. О клане, о Твердиславе, о Буяне, о себе самой. Внутреннее молчание и сосредоточение. Она отыщет Источник Силы или погибнет. Третьего не дано.

Пробуждение Буяна оказалось куда более болезненным. Его крепко помяли, не спасла даже Дромокова броня. Открыл глаза он не в уставленной приборами каморке, где как ни крути было сухо, тепло и светло, – а в зловонной яме, во тьме, слыша совсем рядом отвратительные хруст, шипение и топоток. Никто не озаботился обработать его раны.

И вновь – спасибо Дромоку. Сработанные им броневые чешуйки оказались не по зубам местным обитателям – иначе от Буяна очень скоро остались бы одни кости. Почти ничего не видя, на звук, он ударил когтистой лапой – и под пальцами затрепыхалось нечто живое, горячее, брызгающее обжигающей даже через броню кровью. Буян брезгливо оттолкнул трупик – в темноте тотчас раздался слитный хруст. Здешние обитатели быстро расправились с лакомой подачкой.

Глаза привыкали к темноте. Творитель – Ведун наделил его способностью видеть почти в абсолютном мраке. Теперь это очень пригодилось.

Буян лежал возле осклизлой стены, изрытой какими-то не то дырами, не то норами. Стена равномерно вспучивалась и опадала, словно дыша. Высоко наверху он различил частую сеть – горловина ямы была надёжно замкнута. В ширину она имела, пожалуй, шагов сто. В глубину – и того больше.

Яма кишмя кишела донельзя неприятными созданиями – многоногими змеями, зубастыми ящерицами, здоровенными крысами наподобие тех, что, случалось, дочиста сжирали все запасы в кладовых, – только эти, здешние, крысы казались куда крупнее. Все это сонмище алчно взирало на завидную добычу – правда, подступать всерьёз пока остерегалось. Очевидно, хватило одной придавленной крысы, чтобы дать урок остальным.