Шрифт:
* * *
– Клянусь, Феликс, я был красноречив, как сто Цицеронов. Ух! Клянусь Аллахом, за этого парня ты просто обязан дать мне недельку отпуска.
– Майор-психолог Александр Тойвни, ваша просьба об отпуске отклоняется… Алекс, чёрт возьми! Ты забыл, что у нас завтра прибытие сразу троих – клан Петера, клан Горовица, клан Амантиды? Какой отпуск? И ведь каждый, не забудь, должен встретиться с Всеотцом!
– Да уж… понятно. Извини, Феликс, я, конечно, шутил насчёт отпуска. Как там у Геллы? Слышно что-нибудь?
– Слышно, что ничего не слышно. Измочалила компьютер, в комнате надо надевать инфракрасные очки из-за табачного дыма, а результата нет. И быть не может, пока не отработаем эту самую «новую систему счисления»…
– А что Алонсо? Они взяли девчонку?
– В том-то и дело, что нет. Не взяли. А от их телеметристов идёт такое… У всего моего отдела волосы стоят быдом.
– Как, прости?
– Быдом. Даже не дыбом. Ещё круче. Мартын продолжает отстаивать версию, что, мол, всё дело в неполадках аппаратуры и что девочка по-прежнему распоряжается энергией обычным порядком. Не знаю. Алонсо готов пойти на то, чтобы вовсе остановить генераторы.
– Планета…
– Окажется по самые уши Бог знает в чём. Но, похоже, это единственный способ взять чертовку. Вот уж кого я с наслаждением отправлю к Мортимеру, а рядом посажу Геллу, чтобы уж точно ничего бы не упустить…
– А если она разнесёт всю базу, как едва не разнесла госпитальный комплекс?
– А вот для этого, друг Алекс, прошу тебя, подготовь для неё такую встречу с Всеотцом, чтобы она раз и навсегда перестала рыпаться. Сдаётся мне, её и впрямь надо отпрепарировать. Послушным орудием в борьбе с Умниками она не станет. Характер не тот. Это точно.
– У меня такое чувство, Феликс, что, когда мы возьмём её, никакой Всеотец уже не понадобится.
– Не попусти, Господь, Алекс. Не попусти.
– Но раз уж он попустил появление Умников…
– Умников! Что Умники – они могут то же, что и мы, только намного лучше, потому что молоды и у них горячая кровь. Первое их поколение мы уничтожили почти под корень…
– И сами потеряли при этом половину миров.
– Верно. Потеряли. И всё же средняя продолжительность жизни у Умников едва ли превышает двадцать пять стандартных лет. Что они могут успеть за это время?
– Однако же успевают.
– Успевают, Алекс. Но… рано или поздно мы их всё равно задавим.
– Несмотря на продолжающееся отступление?
– Мы почти не несём людских потерь. Пружина сжимается всё туже, Алекс, и скоро удержать её не сможет даже хвалёная Сенсорика Умников.
– Хотелось бы верить. Хотя… Сенсорика, о которой никто ничего не знает, кроме слова…
– Ничего, Алекс, ничего. Скоро узнаем. Через таких, как этот мальчишка Твердислав.
– Кстати, почему бы не отправить его вместе с той троицей, что мы ожидаем завтра?
– Не знаю, друг мой Алекс, не знаю. Личный приказ Верховного. И точка.
* * *
Второй корабль, что нёс Твердислава дальше, очень отличался от первого. Здесь у него была настоящая комната – правда, кроме этого, ничего больше. Чувство такое, словно вошёл в дом без окон и сидишь сиднем. С тоски можно взвыть.
Единственное, что ему осталось, это развлекаться с элегантным сантехоборудованием. Тоже мне занятие!.. Да над ним бы весь клан хохотал, прознай об этом родовичи.
Собственно говоря, здесь всё было очень просто и примитивно. Нажал кнопку – открылось окошечко – завтрак. Поел, свалил грязное туда, нажал кнопку – окошечко закрылось. Ни хлопот, ни забот. А попробуй-ка перемой посуду в клане!.. Недаром гончарным делом Твердиславичи всегда манкировали, несмотря на строгие указания Учителя. Ну зачем, спрашивается, нормальному человеку какая-то там тарелка, если на плотном листе лопуха есть куда сподручнее и удобнее? Поел и выбросил. А тарелки эти… скреби их с песочком…
«Великий Дух, о чём я думаю?! – иногда накатывало на Твердислава. – Я отправляюсь на войну, отправляюсь с Его напутствием и благословением, а в голове… Я думал, что буду гореть в огне, что приказ его повергнет меня… повергнет… ну, не знаю даже, что он со мной сделает! А оказалось… Почему так? Что со мной? Или я уже начинаю терять Веру? Тарелки… лопухи… родовичи смеяться станут…»
…Однако любому пути рано или поздно приходит конец. Твердислав провёл в наглухо закрытом коробе – клановичи держали в таких мелкое зверьё – по его счёту дня два. По крайней мере спал он дважды.