Люси снова вздохнула:

— Ну, к сожалению, нельзя обойти стороной тот факт, что Хоук — герцог. Однако я не уверена в том, что чувствует Хоук, и возможно, он сам тоже этого не знает. Он, скорее всего, никогда даже не позволял себе разобраться, что это за чувства. Я иногда думаю, он жил на автопилоте с тех пор, как умерли Уильям и отец. И старался приложить все усилия, чтобы герцогство Хоукшир вернуло себе былую значимость.

Пия почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке:

— Ты бы стала отличным адвокатом, Люси.

Люси кивнула:

— Я обязана его защищать, ведь он мой брат. Но еще мне хочется думать: я всего лишь оказываю ответную услугу, — Люси улыбнулась. — Ведь Хоук нашел мне такого замечательного организатора для моей свадьбы! И теперь я пытаюсь убедить тебя простить его ошибки, хотя бы чуть-чуть, даже если он совершил их не в первый раз. — Пия прикусила губу. Люси снова одарила Пию взглядом, полным понимания. — Все, чего я прошу, — дай ему шанс.

Одна часть Пии отчаянно хотела схватить и разорвать на куски надежду, которую ей подарила Люси. Люси ничего не говорила о том, что Хоук любит Пию, что он женится на ней и будет с ней навеки. Но все же, если бы она была не безразлична Хоуку…

Пия знала — она любит его.

Могла ли она остаться его любовницей, зная, что их отношения никуда не приведут? Могла ли забыть о сказочном счастливом конце, о котором всегда мечтала?

Ах, если б только ее не съедало желание быть рядом с одним коварным герцогом, который, как настаивало ее сердце, и был ее Прекрасным Принцем.

Оторвавшись от чтения документов, Хоук поднял голову и машинально поднялся со стула:

— Какой сюрприз видеть тебя по эту сторону Атлантического океана, мама!

Казалось, в последнее время любой мог оказаться в его офисе. Кроме Пии, конечно.

Несомненно, его мать попросила секретаря не объявлять о своем визите, чтобы Хоук не смог сбежать. Вдовствующая герцогиня Хоукширская сдержанно взглянула на сына:

— Я подумала, нам было бы неплохо пообедать вместе.

Рот Хоука искривился. Его мать заявилась в офис без предупреждения — верный признак того, что ее занимало важное дело. А значит, ему не отвертеться…

— Что это я такое слышу о тебе и свадебной консультантке Люси… как там ее… Пия Ламли? — спросила его матушка, словно забыв о великосветском такте и перейдя сразу к сути. — Одна ужасная женщина написала…

— Миссис Холлингс.

Его мать озадаченно спросила:

— Что, прости?

— «Розовые страницы» миссис Джейн Холлингс. Это колонка в одном из изданий графа Мильтона.

— Не понимаю, почему Мильтон не положит конец всему этому безобразию? — причитала герцогиня. — Он твой друг, не так ли?

— Сойер — сторонник свободы слова для прессы, — сухо ответил Хоук, выйдя из-за своего стола.

— Вздор! Эта ужасная женщина очерняет твое имя. Нужно принять меры.

— И что именно ты предлагаешь мне сделать, мама? — спросил раздраженно Хоук.

Герцогиня изогнула дугой бровь и напыжилась, требуя со всей своей важностью:

— Это вполне очевидно! Ты должен публично заявить, что не имеешь никакого отношения к мисс Ламли!

— Не имею?

— Разумеется, не имеешь! Эта миссис Холлингс пишет, будто ты состоишь в порочащей тебя связи с прислугой. Герцог Хоукширский не станет валять дурака с какой-то…

— Присядь, мама, — сказал Хоук, предлагая ей стул, не дав закончить предложение. — Не желаешь чего-нибудь выпить?

Ему бы самому не помешало что-нибудь крепкое и расслабляющее.

— Не будь таким упрямым, Джеймс. Тебе всего лишь нужно будет все отрицать.

— Что конкретно я должен отрицать?

Герцогиня раздраженно посмотрела на сына и присела:

— Что ты и мисс Ламли состоите…

— В любовной связи?

Его матушка кивнула.

— Видишь ли, я не могу этого сделать, — ответил Хоук.

Мать замерла, а потом закрыла глаза:

— Боже! Ты и в самом деле опять взялся за старое.

— Вроде того.

Хоук думал, что заслужил все это презрение. Он связался с Пией и причинил ей боль. Опять…

Его мать смерила его строгим взглядом:

— Что ж, ты должен положить всему этому конец, причем немедленно! Мой дед был знатный бабник, который наломал немало дров и оставил после себя бардак…