Анфиса взяла их в руку, покрутила между пальцев брелок. Он жег ей руку.

«Конечно, это он. Я не могу ошибиться…» – пронеслось у нее в голове. Настроение ее сразу упало, ощущение надвигающейся беды нахлынуло на нее.

– Так мы будем сегодня ужинать? – весело спросил Влас.

– Не знаю, – Анфиса пожала плечами.

– Что-то случилось? – спросил Влас.

–Да, извини. Но… Я вспомнила… – она никак не могла придумать, что бы соврать.

– Что вспомнила? – Голос Власа стал суров.

– Сегодня мой муж может приехать… Он в Москву по делам прилетел, – Анфиса испытывала чувство стыда за свою ложь, но другого выхода она не видела. Больше оставаться рядом с Власом она не могла. Ей необходимо было, чтобы он ушел.

– Что? – удивился он. – Ах да, понимаю… Про мужа случайно забыла, – обиженно произнес он. – Все правильно. Я же тут просто так, для развлечения и поисков приставлен… Всяк сверчок знай свой шесток…

Он снял с вешалки куртку и начал одеваться.

– Извини, – тихо произнесла Анфиса.

– Не за что, замужняя леди, – еще раз зло уколол он ее и, хлопнув железной дверью, вышел.

Анфиса продолжала еще некоторое время стоять на месте. Потом подошла к телефону и набрала номер.

– Алло! – через довольно продолжительное время раздался в трубке голос Анны Максимовны.

– Добрый вечер… Вернее, ночь, Анна Максимовна, – сказала Анфиса. – Извините, я вас, наверное, разбудила.

– Да ничего, – настороженно ответила женщина. – Что-нибудь случилось?

– Ничего особенного, просто… – Анфиса не знала, как у нее потактичнее спросить. – Я вспомнила, что у Антона был такой брелочек к ключам в виде сточенной ракушки…

– Да, да, – согласилась Анна Максимовна. – А что, Анфиса?

– Он так и продолжал его носить или выбросил? – Анфиса где-то подсознательно все еще надеялась, что та скажет, что выбросил или потерял.

– Нет, он всегда его на ключах носил. Я еще в заявлении в милицию писала, что ключи у него с розовой ракушкой.. Меня следователь спрашивал: «Что за ракушка?» Я ему объяснила. А он сказал – хорошо, вещь нестандартная, редкая…

– Редкая, – как автомат произнесла Анфиса.

– А что, Анфисочка, ты что-то узнала?

– Нет-нет, ничего, – поспешила ее успокоить Анфиса, Просто сейчас вещи свои разбирала и наткнулась на свои ракушки, вот и вспомнила. И тоже подумала, что вещь неординарная… Ну а раз вы все уже в милиции сказали…

– Сказала, – подтвердила Анна Максимовна.

– Но вы не беспокойтесь, Анна Максимовна, я все равно узнаю, что с ним случилось. Обязательно узнаю… – как молитву повторила Анфиса, сжимая телефонную трубку.

– Ой, дочка, – неуверенно произнесла женщина.

Они еще немного поговорили и, пожелав друг другу спокойной ночи, распрощались. Но Анфиса отлично знала, что предстоящая ночь не будет для нее спокойной.

…Летние каникулы Анфиса, как правило, проводила в подмосковных пионерских лагерях. Денег на поездки к морю у них с бабушкой не было. Но в то время многие ее одноклассники именно там и проводили летние месяцы. Возвращались они домой, привозя красивые ракушки – дары морские. Тогда-то, в какую-то осень, у девчонок пошла мода – делать из этих ракушек кулончики на цепочках. Ракушка стачивалась с двух сторон, и получалась красивая витиеватая подвеска. Анфисе тоже страшно хотелось такую. Одна из подруг ей уступила ракушку. Но та была слишком велика, и подвеска, сделанная по просьбе бабушки их соседом, оказалась тяжелой и слишком большой. Анфиса пыталась ее еще как-нибудь приспособить, но не сумела.

И вот она увидела такую ракушку у Антошки. Он в то лето отдыхал с Анной Максимовной на Азовском море, приехал, полный впечатлений. Рассказывал, как долго там можно идти по морю – и все тебе море по колено или по пояс. Одну из привезенных розовых ракушек он сам, долго трудясь, сточил по примеру Анфисиной подвески и приспособил ее в виде брелока к ключам. Анфиса несколько раз просила его уступить ей эту ракушку, обещала ему взамен разные другие предметы, но Антошка был непоколебим.

– Это мой талисман теперь… – говорил он ей.

И вот теперь, через столько лет, она сразу же узнала этот талисман на ключах Власа.

Анфиса была права, в эту ночь ей не удалось сомкнуть глаз. Она ходила как заводная взад-вперед по комнате и пыталась осмыслить происшедшее.

«Брелок Антона у Власа – это факт». Но в этот факт ей никак не хотелось верить, иногда она даже себя ловила на мысли, что ракушка ей померещилась. Но нет, она же держала ее в руке.

«Роман Семенович!» – вдруг вспомнила она. Он несколько раз говорил, что след Антона в ангаре. В свете последнего открытия слова экстрасенса воспринимались совершенно серьезно.