же претендовал на Светлану. Нет… Этого не может быть… Просто бред выжившего из ума старика. Нет… Что-то все не то и не так».

В квартире было жарко и душно, несмотря на открытые форточки. Анфиса подошла к окну и приложила руку к батарее – та была огненная. «Ну вот. Как всегда, на дворе потеплело, и топить стали сильнее… Все у нас всегда вверх ногами…» Она почувствовала, что у нее начинает болеть голова, и решила прогуляться. «Семь вечера. Еще и в магазин успею забежать, и пройдусь…»

В магазине народу было мало. Анфиса прошлась вдоль прилавков, ничто из продуктов не вызвало у нее желания купить. «Да и зачем? Если Влас все принес… – И вдруг сердце ее защемило. Ей захотелось увидеть его, несмотря ни на что. – Нет, – отогнала она от себя это желание. – Нельзя… Он, может быть, вообще преступник…» Она вышла на улицу, ничего не купив, и тихо побрела к своему дому по самой длинной дороге. На улице было хорошо. По сравнению со вчерашним потеплело градусов на пятнадцать. На тетю Машу такие резкие перепады температуры действуют ужасно, она жалуется на головные боли.

Фонари дарили свой яркий желтый свет. Падал мягкий снег. Но во дворе было уже пустынно. Из открытых форточек доносились голоса телевизионных ведущих. Но чаще всего до нее долетали скучные, бессмысленные диалоги героев «Санта-Барбары». «Опиум для народа», – подумала Анфиса о сериале.

Она дошла до своего подъезда, но домой не хотелось. Потоптавшись на месте, еще некоторое

время рассматривала окна в своем и соседнем доме. Желтые, красные, розовые, зеленые – каких только не было на них штор. На первых этажах окна были плотно завешены, на самых высоких, как правило, хозяева не утруждали себя этим, ведь из-за высоты никто не сможет заглянуть в их жизнь.

«Мне тоже надо бы новые купить, – подумала Анфиса о шторах. – И поплотнее, чтобы не просвечивали. Чтобы не пялились все кому не лень, что у меня там…» Занятая своими мыслями, она открыла дверь в подъезд. И на секунду замерла. На ее этаже не было света, только со второго слегка отсвечивала узкая полоска.«А уходила, свет был». – Ей стало жутковато. И тут она вспомнила о баллончике. Ее рука быстро нащупала его в сумке и вытащила. Теперь Анфиса почувствовала себя увереннее и шагнула в подъезд..

И в тот же момент черная тень метнулась под лестницей. Охваченная ужасом, Анфиса нажала на баллончик. Струя с силой вырвалась в направлении тени… Анфиса, сообразив, что сама может глотнуть этого слезного запаха, а дверь в свою квартиру ей в темноте быстро не открыть, вновь выскочила на улицу.

Сначала она отбежала от подъезда, но потом остановилась. «Куда я? В милицию? И что я им скажу…» Дверь в подъезде с силой хлопнула, Анфиса оглянулась и увидела вышедшего из него Власа. Она сразу узнала его в свете фонаря.

Он, прислонясь к двери, вытирал платком лицо. Она догадалась, что именно его, как и желала сегодня днем, угостила слезоточивым газом. Мечты сбываются. Но восторженного чувства победительницы

Анфиса не испытала, а, наоборот, в ней всколыхнулось чувство жалости и сострадания к Власу. Она подошла к нему.

– Влас, – она вытащила из сумочки и протянула ему свой платок.

– Мне же больно, – тихо сказал он. Слезы продолжали течь по его щекам. – Ну зачем ты?

– Я испугалась. Думала, кто-то на меня нападает… – Ей не хотелось перед ним оправдываться, но это как-то само собой получалось.

– Нападает, – скривился он.

– Пойдем ко мне. Промыть надо.

– Нельзя слезогонку вымывать. Только хуже сделаешь.

– Тогда протрем.

Она взяла его под руку и повела в подъезд.

– Наконец-то, – вздохнул с облегчением Влас, когда она в конечном итоге смогла в темноте справиться с замками.

Анфиса провела его в ванную и вручила полотенце. Он начал протирать глаза. А она, сбросив шубу и сапоги, побежала в комнату за чистым полотенцем.

– На возьми, – протянула она еще одно полотенце Власу.

Чувства страха у Анфисы перед ним не было, наоборот, ее все больше захлестывала жалость. Он стоял рядом такой родной, теплый и несчастный, что ей захотелось обнять, прижаться к его груди, но она себя сдержала. Совершенно невероятными и стыдными казались ей недавние подозрения, когда она представляла Власа чуть ли не убийцей. Такого просто не может быть!

– Не везет мне с женщинами, – сказал Влас, повесив полотенце. – Одна с черным сбежала, вторая – слезогонкой брызгается.

– А что ты здесь делаешь?