– Обещаю. Это сделало бы слишком больно тебе, а я не хочу, причинять такую боль тому, кто мне нужен, из–за собственной слабости.

Пальцы Такаты выскользнули из его руки, и, отвернувшись, демон посмотрела на соседнюю постель, где лежала ее младшая подруга.

– Теперь ступай, мне нужно помочь Ёми найти дорогу назад. Это займет время.

Медленно поднявшись, Ли шагнул к дверям, но, не выдержав, обернулся, чтобы сказать последнее слово, так и застрявшее у него на языке. Клыкастая ухмылка и озорной блеск черных вертикальных зрачков, окруженных кровавой радужкой, словно дуновение ветра в засушливую жару, сбросило с плеч Ханя весь навалившийся груз.

– Тебе для ускорения пинка дать, искуситель недоделанный? — окрепший голос демона уже сочился знакомым ехидным ядом. — Или тебе тот монах слух повредил? Проваливай, родной, проваливай.

– Проваливаю, — кивнул Ли и, широко улыбнувшись, шагнул за подвижную перегородку.

«Офицеров» ётёкабу, успешно избежавших ночной облавы в канун праздника, удалось отыскать к середине следующей недели. Что интересно, это сделали не приставы и не оплаченные ищейки торговых домов, не стражники, роющие носом землю, чтобы хоть как–то оправдаться в глазах горожан и начальства, и даже не тайная императорская служба, хранившая свое привычное и отрешенное молчание. Преступников выдал каган Альлык, в юртах которого, стоявших за внешней стеной у конских загонов, и прятались ётёкабу. На все вопросы вождь манеритов отвечал одно и то же, не меняя в своем рассказе ни слова. Какие–то люди незадолго до праздника, представившись перекупщиками, попросили у него право занять несколько шатров, присовокупив к этому изрядную сумму серебра. Альлык заподозрил неладное, но решил согласиться, подождать и присмотреться к этим странным купцам. Как только он понял, кто же они на самом деле, то тут же и известил об этом добропорядочных слуг Избранника Неба.

Конечно же, эта история не выдерживала никакой критики и была шита белыми нитками, но многие предпочли промолчать. Во–первых, Альлык оказался в числе тех степных вождей, кто особенно рьяно помогал Ханю и Кангу в вопросах мирных переговоров с тиданями. Во–вторых, он все–таки являлся личным вассалом Императора, и даже Ли не захотел разбираться в том клубке бюрократических нюансов и формальностей, которых требовало более тщательное расследование. По молчаливому согласию всех заинтересованных лиц, было решено оставить случившееся на совести тайной службы, которая в отличии равноправного вассала Нефритового трона, имела куда больше возможностей воздействия на оступившегося кагана.

Захват лидеров группировки был намечен на ночное время и прошел строго по плану. Нукеры Торгутая и наемники Джао окружили указанный лагерь, а воины Альлыка нанесли удар «изнутри». Вспарывая белоснежные пологи, бойцы врывались в юрты, а застигнутые врасплох преступники бросались на них иногда даже не успев выхватить оружие. Несмотря на элемент неожиданности и численное превосходство нападавших, схватки в степных шатрах шли почти на равных. Большинство ётёкабу, видимо, понимало, что ни о какой пощаде в случае добровольной сдачи речи идти не будет, так что терять им было совершенно нечего.

Тайпэн вместе с Удеем и старым знакомым Суликой, вызвавшимся их сопровождать, прибыли на место боя, когда все уже было кончено. Командир наемников проводил их в самый большой шатер, где приставы–писцы уже перебирали захваченный архив бандитской организации.

– Медного Воробья схватили? — с порога поинтересовался Хань.

– Кто знает? — пожал плечами чиновник, начальствующий над группой описи, и указал на несколько изрубленных тел, стащенных в дальний угол юрты. — Может быть, кто–то из них и есть Воробей. Его словесный портрет весьма расплывчат, так что будем ждать опознания со стороны тех преступников, что согласятся сотрудничать.

– Я слышал, что Воробей носит на пальце кольцо с гербом ётёкабу, — сказал Сулика–нойон. — Это вроде бы как отличительный знак, полученный им от высшего руководства. Но будь я на его месте, избавился бы от такого кольца в первую очередь.

– Придется тщательно проверить всех убитых и пленных, — согласился тайпэн.

– Не трудитесь, Медного Воробья здесь нет. Он узнал о вашей атаке заранее, и как всегда скрылся, обведя всех вокруг пальца. Предательства не было, если только не считать за него глупость некоторых служащих дома Джао, почему–то уверенных, что передают тайную информацию не врагу, а всего лишь другому торговому дому, подрабатывая на немного нечестной конкурентной борьбе.

Новый участник беседы вошел в шатер, не пригибаясь под низкой притолокой. Увидев его, руки некоторых из присутствующих инстинктивно потянулись к рукоятям мечей и сабель, и Хань тоже был в их числе. Карабакуру поднял ладони в примирительном жесте, демонстрируя лишний раз, что не вооружен, хотя в его плотной одежде из лошадиных шкур, можно было спрятать немало опасных сюрпризов с отравленными наконечниками.

– Я пришел помочь, а не драться, — сказал карлик и, ослабив завязку под подбородком, сдвинул круглую камышовую шляпу себе на спину. — Меня зовут Норге, и ваши люди пропустили меня сюда не просто так.

– Я слышал о тебе, — вмешался в разговор Сулика–нойон. — Ты тот безумный карабакуру, что скупает землю в иноземном районе, и даже приценивался в последние дни к развалинам с южной стороны квартал тиданей. Почти все говорят, что это байка и у карлика просто не может быть таких денег, но один пропойца лично заверял меня, что подписал купчую на свою хибару и получил за это от коротышки мешочек полновесного серебра.

– Разве безумие, желать основать в Сиане квартал своего народа? — под угольно–черной бородой улыбка Норге была практически незаметна. — Да и где, как не здесь, заниматься подобным делом?