Несмотря на кажущуюся неспешность, волна чудовищ приближалась стремительно и неумолимо. Хорша с содроганием представил, что случиться, когда они достигнут лагеря. Десятки монстров, хлынувших через линию укреплений, ворвутся в ряды ослепленных, растерянных и перепуганных людей. Кровавая бойня и ни единого шанса на спасение для тех, кто угодит под первый удар. Сотни Кемерюка закончили построение, плотно сбив свои ряды, укрывшись круглыми железными щитами и выставив длинные ростовые копья. Третий советник баскака Хардуза не был уверен, что это сдержит демонов, но отдать приказ рассыпаться и попытаться сойтись с противников «в клинки», было бы еще большей глупостью. Каждое порождение мрака было прекрасным бойцом–одиночкой, это было известно еще с древних времен, они сражались только за себя и ради личной славы, а значит, победить их можно было, только действуя сообща, противопоставив силе и ярости крепость построения, железную дисциплину и солдатскую взаимовыручку.

Враг вплотную приблизился к неглубокому рву и оборонительному валу, усыпанному выструганными кольями. Отправлять туда бойцов уже не было смысла, лучше было встретить чудовищ на открытой местности в центре стойбища. Несколько широких площадок, очищенных для ежедневных солдатских тренировок, позволяли вести круговую оборону, а также задействовать лучников, укрытых в центре построений.

Хорша уже готовился увидеть прорыв демонов, когда они вдруг внезапно остановились. «Зоркий глаз» выхватывал в отблесках лагерных костров замершие силуэты чудовищ, но только духи–защитники ведали, по какой причине ни одно из них так и не решилось пересечь границу бивуака. А потом тысячник заметил, как сквозь ряды демонических созданий, совершенно спокойно и не торопясь, идет человек, которого Хорша, откровенно говоря, уже рассчитывал никогда не увидеть. Голова тайпэна Ханя была обнажена, пустые руки широко разведены в стороны, а ножны с цзун–хэ сдвинуты за спину. Все эти знаки были прекрасно понятны тысячнику.

Спрятав «зоркий глаз» обратно в поясной чехол, Хорша зашагал к лестнице мимо замерших в ожидании сотников.

– Соберите всех каганов, ракуртских вождей и посланников тайша, какие еще не разбежались, — военачальник невесело ухмыльнулся, глядя на непонимающие лица своих подчиненных. — Нам уже сейчас повезло как никогда. В том же каргёцу, когда на доске появляется фигура императорского демона, вступать в переговоры уже никто не предлагает.

Тидани и ракурты подходили, не спеша и сбившись тесной группой, с опаской поглядывая на спутников Ханя, замерших у того за спиной. Больше всего их внимание привлекали желтые вьющиеся молнии и живая перевязь Куанши, чешуйки которой беспрестанно шевелились и пытались разглядеть приближающихся людей своими мутными бельмами. Привыкнуть к этому было непросто, сам Ли до сих пор не мог смотреть на них без брезгливого отвращения. Особенно это чувство усилилось, когда Куанши разоткровенничался, объяснив, из чего же собственно состоят доспехи его отца.

– Это подарок, единственный подарок прародителя своим выкормышам в час становления. Всякая тварь мечтает жить, и иные готовы на самое жалкое существование, лишь бы не шагнуть за рубеж полного развоплощения, — рассказывая, Куанши подбрасывал одну из стонущих пластин на своей когтистой ладони. — Величайшие из демонов, потерпевшие поражение, готовы продать свои силы и разум победителю, лишь бы не исчезнуть с полотна мироздания. Шаарад придумал, как полноценно использовать их, не полагаясь на такую глупость как доверие, иначе удара в спину было бы не избежать. Никто не знает, как он делает с ними это и можно ли вернуть прежнюю форму тому, кто прошел преображение его волей, но зато теперь вся сила этих существ моя. И никто иной уже никогда не сможет воспользоваться ими.

– Ты даже не представляешь, какое удовольствие доставляет этому ублюдку, понимание последнего факта, — добавил второй обитатель демонического тела, подводя итог тому короткому разговору.

Каганы и другие набольшие степняков чувствовали себя под взглядами десятков демонов явно не очень–то комфортно, но присутствие Ли, возглавлявшего это странное войско, похоже, действовало на людей успокаивающе. После секундной заминки вперед вышел командующий тиданей, обменявшийся с императорским полководцем пожеланиями удачи и церемониальными поклонами.

– Могу вас поздравить. Это было весьма эффектно. И эффективно, — тысячник Хорша был подчеркнуто вежлив, хотя и не скрывал эмоций. — Половина моей армии разбежалась или просто не в состоянии вступить в сражение. Зато вторая часть, которая уцелела, теперь готова к схватке даже с таким противником, и этих воинов будет вполне достаточно, чтобы одержать над вами верх.

– Но после этого, у вас вообще не останется войска, — спокойно ответил Ли, понимая, что перед лицом кочевой знати Хорша просто обязан проявлять «твердость и силу духа».

– Да, это будет великая битва, которая войдет в предания и легенды. Последняя славная страница истории тиданей. И когда над Кемерюком взовьется синий штандарт Империи, мы уйдем в прошлое как сокрушители демонов, а не как очередной сломленный враг Единого государства, — улыбка тысячника была искренней и печальной. — Хорошая посмертная память, лучше того, что могло бы быть.

– Если это понадобиться, то для меня будет честью преподнести вам такой подарок, — Хань склонил голову, демонстрируя уважение к несгибаемой храбрости кемерюкских воинов, и в глазах у Хорши отразилась ответная благодарность тысячника. — Но все же, прежде прошу выслушать меня.

– Не вижу причин не сделать этого. С каждой минутой, что мы говорим, мои сотники собирают все больше тех глупцов и трусов, что поддались малодушию и общей панике, посмев бежать с доверенных им рубежей.

– Я хочу напомнить о том разговоре, что случился на совете тайша в тот раз, когда старейшины вашего народа согласились выслушать меня.

– Ты вел себя дерзко.

– Но готов подтвердить свою дерзость делом, — широким жестом Хань указал в сторону своих новоявленных союзников. — Я задал мангусам вопрос, о котором говорил, и получил ответ на него. Компромисс был найден, и земли, с которых вам пришлось отступить, снова будут принадлежать только тиданям и ракуртам.