— Неужели, ты соскучилась, родная? Ты не звонила мне недели две.

— Не было времени, милый. Работа, фи… — фитнесс, — Ник закончил за меня и возмутился. — В твоем расписании нет для меня минутки.

— ЭТО уже минутка? Теряешь силы? — пошлая шутка пришлась Нику по душе. Он расхохотался.

— Может, проверишь?

— Может быть, Мышонок.

Снова фырканье в трубку.

— Ты, что, звонишь в такую рань?

— Нам нужно встретиться. Это из-за Андрея.

— Что случилось? — от игривого тона в голосе Ника не осталось следа.

— Марина уходит к другому.

— Бл***

No comments.

Гневная тирада Ника не затянулась надолго. Но эпитеты, которыми мужчина наградил Марр, вау… Я была впечатлена. Ник ждал столько лет, чтобы отвести душу?

— Ты закончил?

— С ней закончишь… — мужчина процедил едва слышно. И я заключила, что продолжения не будет. По крайней мере, сейчас.

— Отлично. Ты сегодня свободен? Можешь встретиться?

— Через… — Ник замолчал на мгновение, прикидывая время, — часа два. Я приеду к тебе?

— Нет, — откликнулась быстрее, чем надо. И выдала себя с головой. Наше расставание с Ником было вполне мирным, и нам удалось сохранить дружеские отношения без проблем. Но постоянные намеки Ника и его попытки вернуться к необременительным отношениям между нами — все это заставляло чувствовать себя неуютно. Сопротивляться природному магнетизму Ника, тем более, когда мы остаемся наедине, мне было не так просто. Я чувствовала себя человеком, подсевшим на дорогостоящий наркотик. И усугублять ситуацию мне совсем не хотелось. — Встретимся в Looking Rooms.

Мужчина хмыкнул.

— Договорились.

Время в ожидании Ника тянулось невыносимо долго. Я пила уже вторую чашку кофе, отказавшись от предложения официанта заказать полноценный обед. После разговора с Мариной на языке все еще оставался мерзкий привкус, будто я только что выпила стакан абсента.

— Давно меня ждешь? — Ник появился из-за моей спины спустя чертову уйму времени, легко склонился ко мне и поцеловал. В щеку. Пришлось стремительно отстраняться, чтобы невинное прикосновение мужчины не переросло в нечто большее. Ник мастер на подобные шутки. А расхлебывать, как всегда, придется одной мне.

— Садись, — я поморщилась и указала на белый диван напротив. Ник очаровательно улыбнулся.

— Ну, не злись, Кси. Я забыл.

И глаза такие милые-милые.

Я откинулась на подушки, молча наблюдая за бывшим парнем, который при малейшем желании с моей стороны вновь мог превратиться в моего постоянного кавалера. Эта легкость, с которой Ник был способен обойти все мои щиты и опять подобраться… к моему телу (будем называть вещи своими именами), раньше меня пугала. И прошло не так много времени с тех пор, как я научилась держать свои инстинкты под контролем. Как бы банально это не звучалоно тот, с кем ты абсолютно гармоничен в постели, не всегда есть хороший партнер во всем остальном, что выходит за рамки постельных игр. И, наоборот, кстати, тоже. В нашем случае с Ником получилось именно так.

После истории с Тимом я охладела к романтическим отношениям на многие месяцы вперед. Переезд в Москву, учеба в новом Вузе, подготовка к диплому, работа вечерами — все это отнимало слишком много сил. В тайне я была этому рада. Мне не хотелось думать ни о ком, не хотелось сближаться с кем-нибудь настолько, чтобы снова испытывать те же чувства, ту же боль, если отношения с новым парнем закончатся так же печально, как и с Тимуром. Я была не готова к этому ни через три месяца, ни через полгода.

Ник постоянно крутился рядом. Я привыкла к нему настолько, что не воспринимала его, как мужчину. И если когда-то то раньше было иначе, то в тот год Ник в моих глазах превратился в существо, полностью лишенное пола. Просто друг, который позволял мне ошибаться на его счет, который не делал ни одной попытки развеять мои иллюзии. До тех пор, пока…

Нет, нет. Ничего интересного.

В нашей истории с Ником не было никаких следов злого рока или фантастического стечения обстоятельств. Только Андрей, быть может, приложил свою «руку» к нашему роману с Ником. Авария и последовавшие за ней два месяца лечения в больнице многое изменили в наших отношениях с Флеймом. Он замкнулся в себе, не хотел никого видеть, неохотно отвечал на наши вопросы. И все наши попытки вытащить его из депрессии были тщетны.

Только Марр (святая Марр, тогда я была безмерно ей благодарна за помощь), она одна умудрялась отвлекать Флейма от грустных мыслей. Она приходила к нему в палату и могла часами рассказывать что-то о своих делах, о своих мыслях, о том, как провела свой день… Ей не нужны были ответы Андрея. Ей было важно просто с ним поделиться. И спустя несколько дней он сам заговорил с ней.

Мы с Ником незаметно отошли на второй план. Друзья, но уже не такие близкие, как Марина. Предоставленные сами себе, угнетенные состоянием друга, удивленные его стремлением быть с Марр, мы с Ником нашли нет, не утешение (это, черт побери, было бы слишком патетично для такого парня, как Никита), мы с ним нашли, скорее, способ отвлечься. И это оказалось так естественно и так… просто.