Мой вопрос был самым обычным. Я задавала его сотни раз на протяжении пяти лет. В конце концов, Димка никогда не отличался постоянством. Воспринимая это как данность, я могла совершенно спокойно говорить с ним на любые темы. Даже если мы обсуждали с ним секс втроем или one night stand. И все-таки впервые мой невинный интерес к потенциальной подружке заставил Митю напрячься. Я все ждала его шутливого ответа. Но секунды летели, а Димка продолжал молчать, хмуро разглядывая мое лицо. Длинные пальцы нервно играли с вилкой.

Приплыли.

— Ты не думала, что… — Димка вдруг резко вскинулся.

Нервный, хмурый.

— Не стоит, — резко перебила, пока Михайлов не успел наговорить глупостей, о которых завтра утром он обязательно бы пожалел. Нужно хорошо его знать, чтобы быть уверенной в таком примитивном исходе. Роль подружки на месяц не для меня.

Я медленно откинулась на спинку стула и отправила в рот кусочек шоколада, невозмутимо продолжая смотреть на своего друга. Мите не стоит переходить грань. Не в нашем случае точно.

Его недосказанный вопрос повис в воздухе.

— Значит, нет? — спросил Михайлов еще через минуту.

Я улыбнулась открыто.

— Конечно, нет.

— Ну, ты и…

Но Митя так и не выругался. Сжал зубы, и уже через секунду превратился в обычного улыбающегося мальчишку. От напряжения не осталось следа. У Михайлова прирожденный талант менять маски. К сожалению или к счастью, я неподходящая для его внимания кандидатура. Во мне нет ни капли той жизненной энергии, что фонтаном бьет из этого молодого мужчины, которого я лишь про себя называю ребенком.

— Вот любишь ты усложнять себе жизнь, — я усмехнулась и шутливо ударила его по ладони.

— Да уж. С тобой усложнишь…

Инцидент был исчерпан.

Митя уехал от меня ближе к трем часам ночи, вызвав себе такси и оставив свой мустанг у мена под окном. «Присмотри за ним, ладно?» — попросил напоследок и отбыл в свои царские хоромы на другом конце Москвы. Машина, припаркованная в моем дворе, означала неизбежную нашу встречу с Михайловым завтра после полудня. Предыдущий опыт подсказывал, что мне опять придется готовить для своего несносного друга обед.

Но наступила суббота.

Я выбралась из постели около девяти, заставила себя сходить в расположенный возле дома спортивный комплекс. И уже к полудню поймала себя на мысли, что не хочу больше сидеть одна. Мне срочно нужна была прогулка. На 'Афише' я почти выбрала подходящую выставку, но…

Звонок Марины перепутал мои планы и сбил весь настрой.

— Ксюш, ты можешь приехать ко мне? Пожалуйста, это очень срочно.

Волнение в голосе девушки резануло по нервам. И в первую же секунду я подумала о самом плохом.

— Что-то с Верой?

— Нет, нет! Конечно, нет! С чего ты взяла? С ней все замечательно. Просто мне очень нужно с тобой посоветоваться. Приезжай, пожалуйства, — Марр тараторила, глотая окончания слов.

— Да, хорошо. Эээ… К вам домой?

— Конечно!

— А… Андрей?

— У него репетиция с самого утра. Так ты приедешь?

— Дай мне час. Ок?

— Да. Я тебя очень жду.

Вот так в эту субботу все встало вверх дном. Я еще не догадывалась, о чем хочет поговорить со мной Маришка. Но ее интонации уже заставляли мою интуицию кричать. И на душе было как-то мерзко.

Последние три года мне крайне редко приходилось общаться с Андреем и его семьей.

После той неприятной истории с Тимуром, я долго… приходила в себя. И даже переезд в Москву помог мне лишь отчасти. Это сейчас так просто вспоминать о прошлом, о переводе в другой вуз, сложных разговорах с мамой. О моем переселении в квартиру Флейма и Ника. А ведь тогда любое мое действие казалось мне очередной ошибкой.

Но, слава богу, мои друзья вновь меня спасли, вытащили из болота, в которое я попала.

Говорят, что Москва не верит слезам. Кто-то пишет в блогах о боязни большого пространства. Та же Маришка на протяжении всех лет жизни в столице с нетерпением ждет возвращения в Энск лишь для того, чтобы, наконец, отдохнуть от шума и суеты, от рабочей истерики, затянувшейся на выходные, от невозможности нормально пообщаться с друзьями, потому что кто-то еще не успел добраться до места встречи, а кому-то уже пора убегать, потому что завтра к восьми утра на работу. Говорят, здесь плохо. И Москва действительно не верит слезам. Но…