Шрифт:
Пусть одна и мала эта искра,
Что в груди я заботливо крою, —
Но моя, вся моя, — и зачата,
И взлелеяна мною.
И когда о кремень в моём сердце
Бьёт, дробя, молот скорби и гнева,
Брызжет искра моя, зажигая
Пламя в звуках напева.
И напев опаляет вам душу,
И пожар в ней пылает, бушуя, —
А потом за убытки пожара
Кровью сердца плачу я...
1905
Перевод В. Жаботинского
«Я не нашел свой огонь у людей…» /Перевод А. Лукьянова/
* * *
Я не нашёл свой огонь у людей,
Не от отца мне в наследство достался, —
Я из скалы его добыл своей —
В сердце моём он глубоко скрывался.
Искра одна в моём сердце-скале,
Малая искра — моё достоянье, —
Я не похитил её на земле,
Ибо она — неземное сиянье!
Только под молотом скорби и бед
Мощное сердце-скала раздробится,
Искра в глаза мои бросит свой свет
И после в песне моей отразится.
С песней войдет она в сердце людей,
Вспыхнет, скрываясь в огне вдохновенья…
О, если б знали, что кровью своей,
Мозгом плачу я за эти мгновенья!
1905
Перевод А. Лукьянова
УМИРАЕТ ЛЕТО
/Перевод К. Бархина/
Умирает лето. Убрана богато
роща, будто жертва, в золото, кораллы.
Умирает лето в облаках заката;
Умирая, плачет кровью чистой, алой.
Тихо в парке, пусто... Двух не встретишь рядом...
Криком журавлиным поражен невольно,
Посмотрел я в небо — долгим, долгим взглядом,
И душою слился с цепью треугольной.
Тяжко сердцу, тяжко сироте-ребенку!
Засмеется вьюга, застучит в окошко:
"Починить пора бы сапоги, шубенку,
Да к зиме голодной запастись картошкой!"
1905
Перевод К. Бархина
ЛЕТО УМИРАЕТ
/Перевод С. Липкина/
Пред смертью лето ярко увядает,
Кровь пурпура горит над самым краем
Туч предвечерних, листья опадают
И шепчут: «Умираем, умираем».
И сад осиротел, и лишь блуждают
Печальные мечтатели без цели,
И ласточкам последним сострадают
И шепчут: «Улетели, улетели».
Осиротело сердце. Вот и осень
С вопросом приближается к окошку:
«Ты обувь починил? Пальто заштопал?
Готовь дрова и запасай картошку!»
1905
Перевод С. Липкина
«Приюти меня под крылышком…» /Перевод В. Жаботинского/
* * *
Приюти меня под крылышком,
Будь мне мамой и сестрой,
На груди твоей разбитые
Сны-мечты мои укрой.
Наклонись тихонько в сумерки,
Буду жаловаться я:
Говорят, есть в мире молодость —
Где же молодость моя?
И еще поверю шопотом:
И во мне горела кровь;
Говорят, любовь нам велена —
Где и что она, любовь?
Звезды лгали; сон пригрезился —
И не стало и его;
Ничего мне не осталося,
Ничего.
Приюти меня поп крылышком,
Будь мне мамой и сестрой,
На груди твоей разбитые
Сны-мечты мои укрой...
1905
Перевод В. Жаботинского
«Будь мне матерью, сестрою…» /Перевод Л. Яффе/