В это время Маша проходит в комнату к Жене.

Ч и ж о в. Н-да. Нет правильности в жизни. Людям счастье само лезет в руки, а пользоваться не умеют. Мне бы такое! Я бы все эти булаты на Новгородскую ярмарку и по сотне рубликов за штучку — легонько. А там, глядишь, собственная фабрика, — булатная, господина Чижова. Купцы со всех краев к тебе во двор на лихих рысаках. А у тебя все на выбор: шашки, шпаги, мечи, кинжалы — один другого лучше. Сиди знай и считай денежки; а они сыпятся тебе и сыпятся, и не медяки, а серебро и золото. Уж коли сам Шмаус дает за булатную тайну пятьдесят тысяч, то дело тут пахнет миллионами.

С букетом цветов входит Шмаус.

Ш м а у с. Нил Гаврилович, привет!

Ч и ж о в. Здравствуйте, Ганс Францевич, собирался к вам.

Ш м а у с. Как Александр?

Ч и ж о в (сжал кулак, показывает). У меня, и не выскочит. Но надо денег, расходуюсь и расходуюсь.

Ш м а у с (передает пачку ассигнаций). На это дело денег не жалко. Из кабинета господина Аносова нужно взять карты опытов, микроскоп и записи наблюдений.

Ч и ж о в. Сегодня ночью сделаю, считайте, что они у вас. А саквояж с записями Павла Петровича, точно, находится у Евгении Николаевны. Александр Николаевич обещает взять.

Ш м а у с. Хорошо. Я желаю быть один. (Чижов проходит за портьеры.) За деньги все можно купить, все, все: булат, всех людей, весь мир. (Стучит в дверь к Жене.)

Ж е н я (входит). Ганс Францевич, здравствуйте.

Ш м а у с (передает букет). Для вас.

Ж е н я (берет букет). Спасибо. Чудные цветы.

Ш м а у с. Вы напрасно не оценили моей дружбы. У нас с вами много общего.

Ж е н я. Может быть. Садитесь.

Ш м а у с. Я желаю лучше вас видеть.

Ж е н я. Что же общего между нами? (Садится.) Разве то, что я, разорившаяся помещица, приехала сюда за богатством, как и вы. Урал, говорят, золотое дно.

Ш м а у с. О, да. Но вам не удалось иметь деньги.

Ж е н я. Денег, это верно, нет.

Ш м а у с (берет руку Жени). Евгения Николаевна! Капитал вы можете иметь.

Ж е н я. Посоветуйте, как?

Ш м а у с (садится). Можно говорить прямо?

Ж е н я. Конечно.

Ш м а у с. Мне известно, что господин Аносов, уезжая, оставил вам саквояж с записями про булат. Так?

Ж е н я. Раз известно, значит, так.

Ш м а у с. Булат — безделушка, игрушка. Но его дорого ценят.

Ж е н я. Но ведь булата у меня нет.

Ш м а у с. Булат не нужен. Нужны записи господина Аносова. Ваше согласие, и вы имеете десять тысяч. Когда я буду иметь сделку с фирмой, на вашу долю будет пятьдесят тысяч.

Ж е н я (продолжает играть взятую на себя роль). А как же я предстану перед Павлом Петровичем?

Ш м а у с. Мы снимем копии. Он знать не будет. Вам нужны деньги, берите. (Вынимает пачку.)

Ж е н я. Что вы, Ганс Францевич, денег я не возьму!

Ш м а у с (становится на колени, берет руки у Жени, целует). Я обещаю устроить вам счастье. Увезу вас в Германию.

Входит Александр.

Ж е н я (откровенно смеется). Дешевая плата за тайну России! (Заметив Александра, резко поворачивается и уходит в свою комнату.)

А л е к с а н д р. Я, похоже, помешал. Извините, Ганс Францевич. Когда будем родичами, сочтемся. Может, выпьем по рюмке за ваше счастье?

Ш м а у с. О нет! У меня болезнь сердца и нервы.

А л е к с а н д р. Нервы — это пустяки.

Ш м а у с. Какие дела на фабрике?

А л е к с а н д р. Дела ни к чорту. Какой-то дьявол только что забрался в конторку Павла Петровича и опустошил всю, забрал даже микроскоп.

Ш м а у с (садится). Это есть большой конфуз. И карты опытов?

А л е к с а н д р. Решительно все.

Ш м а у с (нервничает). Мне нужно быть на фабрике. (Уходит.)

А л е к с а н д р. А где же Нил? Вот шельма, обещался ведь ждать. (Смотрит в окно).

В это время выходят Женя и Маша с саквояжем Аносова, покрытым шарфом. Маша быстро уходит черным ходом.