Быший вице-мэр, ни слова не произнеся, садится в машину и раскрывает рот, только когда оказываюсь на своем месте за рулем и я:

— Ну вот что, Лёник! На срани твоей ездить нельзя. Позор. Дуська как раз собралась машину покупать, давай-ка подмогнем с покупкой, на ней меня по доверенности и повозишь. Знаешь приличные салоны, чтоб все тихо-спокойно?

Хорошо еще, стучит во мне, что ты не додумался назвать меня Лёнчиком!

Вслух, однако же, я, конечно, ничего подобного не произношу.

— Найдем, чтоб все тихо-спокойно, — отвечаю я бывшему вице-мэру.

Что за комиссия, Создатель: сколько мы обсуждали с Евдокией, какую машину ей и где покупать, я и не сомневался, что покупка ее машины ляжет на меня, но я не мог и помыслить, что придется заниматься этим в таких обстоятельствах!

Мы намечали с моей радостью купить ей «Форд Фиесту», его мы и покупаем. Странно быть с нею рядом, да много часов подряд, и при этом изображать отношения людей, никогда не видевших друг друга в облачении Адама и Евы. Впрочем, бывшему вице-мэру и в голову не приходит следить за нами, чтобы подловить на моментах близости, что с неизбежностью то и дело высоковольтной искрой проскакивают между нею и мной.

— Давай, выкатывай, покажи, чему научилась, — говорит он Евдокии, когда машина из собственности салона становится наконец ее собственностью.

Евдокия с гордо-небрежным видом размещается на переднем сиденье, бывший вице-мэр рядом с ней, я забираюсь назад. Евдокия трогает так лихо, что мы вылетаем из разъехавшихся стеклянных дверей, будто собираемся набрать сто километров скорости за указанные в характеристике модели девять с половиной секунд, но у дороги перед потоком машин она благополучно тормозит и, обернувшись ко мне, просит:

— Ой, нет, давай ты… Извините, Леонид Михайлович! — тут же поправляется она. — Я не решаюсь… давайте вы.

Бывший вице-мэр не придает ее мнимой оговорке при обращении ко мне значения. Мало ли что отец подруги. Раз крутит баранку у твоего собственного отца, как к нему обращаться еще, как не на ты?

Я опробовал машину в салоне и знаю, что за удовольствие сидеть за ее рулем, но я не мог и представить, что за наслаждение получу, выкатив на дорогу и встроившись в поток. Как этот напоминающий мне конька-горбунка хетчбэк со вскидывающейся вверх задней дверцей послушен любому шевелению руки на рулевом колесе, как отзывчив на любое движение педалей, как упоительно мягко ходит под рукой переключатель скоростей.

— Замечательная машина! — не удержав в себе захлестнувшего меня восторга, восклицаю я в пространство перед собой.

— Да уж, это, Лёник, машина, — отзывается бывший вице-мэр, оказавшийся теперь рядом со мной. — Не то что твоя «срань».

Я натурально прикусываю язык, заставляя себя снести его тычок. Присутствие Евдокии так и понуждает встать на дыбы. Впрочем, оно же и утихомиривает. Я лишь невольно вдавливаю педаль газа с такой силой, что машина чуть не прыгает вперед, и приходится тормозить.

— Это еще что?! — судорожно хватается за ручку на дверце бывший вице-мэр.

Я не отвечаю ему. Что ты меня заставляешь терпеть, моя радость!

Евдокия в этот момент подает голос. Словно услышав мое обращение к ней.

— А ваша машина, Леонид Михайлович? Ваша-то машина осталась там!

Ну да, точно. Моя «срань», как выражается ее папаша, осталась около салона. За радостными хлопотами по покупке ее машины я совсем забыл о собственном корыте.

— Поведешь? — поворачиваю я голову назад к Евдокии. — А я вернусь за своей.

— Ой, нет, пока нет, не готова, — машет руками моя радость. — Я еще должна набраться опыта. Чтобы со мной кто-то посидел рядом. Посидите, Леонид Михайлович?

— Посидит, посидит, — торопится предупредить мой ответ бывший вице-мэр. — Это все равно что меня возить. Взамен. Посидишь, Лёник?

— Такой договоренности не было, — изображая недовольство, говорю я, чтобы мое быстрое согласие не показалось ему подозрительным.

— Пожалуйста, Леонид Михайлович, — тянет с заднего сиденья Евдокия, и голос у нее так и звенит от внутреннего смеха.

— Если только за дополнительную плату, — роняю я, обращаясь к бывшему вице-мэру.

— Это было бы справедливо, — звенит у меня за спиной внутренним смехом Евдокия.

Бывший вице-мэр не настроен выложить мне больше той суммы, что он наметил.

— Взамен меня — о какой дополнительной может идти речь? — сурово произносит он через паузу. — Только со мной — ты за рулем, с Дуськой — она за рулем, а ты рядом.

Я, вслед Евдокии, тоже едва не лопаюсь от смеха.

— Помилуй Бог, что за арифметическая логика, — говорю я. — Это только в математике от перемены мест слагаемых сумма не меняется.