Еще после нападения на Ингушетию в июне 2004 года Владимир Путин принял решение о создании – на первом этапе во всех регионах Южного округа – хорошо подготовленных, мобильных и автономных антитеррористических групп. Во главе каждой группы стоит полковник спецназа, который в первые же минуты критической ситуации может задействовать отряд в семьдесят человек. Этот полковник является формально одним из первых заместителей главы региона, но после начала операции он не подчиняется никому и может отдавать приказы всем вооруженным группам, расположенным в регионе. Не надо будет ждать, пока из Москвы прилетят «Альфа» или «Вымпел».

Все тринадцать полковников спецназа для Южного округа представлены Владимиру Путину и назначены им на свои должности. В Дагестане одна из таких групп уже провела во второй половине сентября боевую операцию, уничтожив отряд террористов из четырех человек. Этой группой оперативного управления (ГОУ) командовал полковник Валерий Ленинский. Ему был подчинен и помогал министр внутренних дел Дагестана Адильгирей Магомедтагиров. Один из уроков Беслана состоит в том, что надо действовать против террористов очень быстро и наделять реального командира, который находится близко к возникшему очагу опасности, самыми большими полномочиями.

Выступая 4 сентября с обращением к стране, Владимир Путин не сказал ни слова о Чечне или о чеченских террористах. Напротив, все, кто выступал в сентябре против В. Путина или против российских спецслужб, упорно и намеренно связывали не только террористический акт в Беслане, но и все террористические акции в России в 2004 году с войной в Чечне или даже с войной России и Путина «против Чечни», которая жаждет независимости и готова идти ради этой независимости на крайние меры.

Правительству и Президенту России надо только остановить войну в Чечне, вывести оттуда войска, предоставить народу Чечни независимость, и террор против России сразу же прекратится. «Чтобы остановить теракты, необходимо отказаться от силовых методов решения чеченской проблемы. Силовики во власти защищают только власть. МИР НУЖЕН ХИЖИНАМ, А ВОЙНА – ДВОРЦАМ». Эти слова «Новая газета» вынесла крупными буквами на первую страницу своего специального выпуска [38] . С такими же точно тезисами выступали, комментируя драму в Беслане, и все ведущие газеты и журналы западных стран. «Путин наказан за свою неуступчивость в Чечне». Такой заголовок британская газета «Файненшл таймс» дала первой большой статье о захвате террористами школы в Беслане [39] . Обвинение было адресовано в первую очередь не бандитам, а президенту России.

Но подобного рода толкование событий в Беслане неправомерно, и оно противоречит основным фактам и урокам последних десяти лет. Война против чеченского сепаратизма и «за восстановление конституционного порядка на территории Чечни», которую с другой стороны можно было бы назвать и войной за независимость Ичкерии, закончилась в конце августа 1996 года, и она закончилась поражением России и победой чеченских сепаратистов.

Акт о капитуляции, который только формально имел вид соглашения о перемирии, подписан в дагестанском Хасавюрте полномочным представителем президента России генералом Александром Лебедем, а также бывшим полковником советских вооруженных сил Асланом Масхадовым, который в 1994–1996 годах командовал вооруженными силами самопровозглашенной республики Ичкерии.

На коротких переговорах по этому поводу и главных процедурах, связанных с ними, присутствовали почти все полевые командиры, включая и Шамиля Басаева. Через несколько месяцев фактический мирный договор между республикой Ичкерия и Россией подписали в Кремле президент России Борис Ельцин и исполняющий обязанности президента Ичкерии Зелимхан Яндарбиев. Еще через несколько месяцев в Чечне провели выборы нового президента, и эти выборы выиграл Масхадов.

Из Чечни были выведены все российские войска – до последнего солдата, и Чечня могла жить в течение трех лет так, как хотели этого ее лидеры. Именно в эти три года там возобладал радикальный вахаббизм. Именно тогда в Чечне стали создавать свои филиалы главные центры международного терроризма, в том числе и «Аль-Каида». Образовался союз радикального сепаратизма, международного терроризма и вахаббизма, который создавал все большую и большую угрозу для России. Россия, однако, терпела, и это терпение кончилось только тогда, когда крупные отряды Басаева и Хаттаба напали на Дагестан, развязав вторую чеченскую войну – на этот раз не за независимость Ичкерии, а за господство вахаббитов на всей территории мусульманского Северного Кавказа.

Вторая чеченская война также уже закончилась, и на этот раз победой России над агентурой международного терроризма. Нынешняя Чечня и ее народ не выступают за независимость от России. Среди населения этой республики нет и 5% граждан, которые готовы поддержать сегодня лозунги об отделении от России. Да, в Чечне еще сохраняется трудное экономическое положение, но более 300 тысяч чеченских граждан получают хотя бы пособие по безработице. Еще около 300 тысяч чеченцев получают пенсии по старости и пособия по инвалидности. Чеченские дети учатся в школах, молодежь может учиться в вузах и училищах. В Чечне есть электричество, газ, тепло, водопровод, все виды связи. Здесь работает транспорт, железные дороги, воздушное сообщение. Восстанавливаются жилые дома, предприятия, нефтяные промыслы, торговля, все виды услуг.

Есть перспективы и надежды, которых чеченский народ не хочет лишиться. В Чечне создана система власти, в органах которой работают сами чеченцы – от управления районом до управления всей республикой. О каком отделении от России в этих условиях может идти речь? Военные подразделения Российской армии в Чечне есть, и они здесь останутся на постоянной основе. Они охраняют здесь не только общероссийские интересы, но и интересы самого чеченского народа, которые все еще надо защищать от нескольких тысяч бандитов, которые скрываются в глубоком подполье, в труднодоступных горных пещерах и за границей. Но это уже не война с Чечней. Это война с международным терроризмом или война международного терроризма против России.