Сон подкрался к авантюристу исподволь, сначала легонько пощекотав веки невидимым перышком, а потом в наглую завалившись Лэйгину под бок и закрыв теплым крылом от всех треволнений. Ланс и сам не заметил, как уронив газету на лицо, сладостно захрапел. Его первый день на острове Эспит получился долгим, напряженным и неприятным, но лиха беда начало.

А рано утречком природа позвала Ланса отдать ей долг. Настойчиво так позвала. Сонный и помятый со всех сторон после ночевки на жесткой лавке Лэйгин закутался в одеяло и побрел к укромному домику, спрятавшемуся за пышной гортензией. Пересечь внутренний дворик, куда выходили задние двери эмиссариата и магазина – дело недолгое, днем тут запросто можно столкнуться с другим таким же страждущим. Еще и поплясать придется в ожидании облегчения. Потому-то Ланс решил, что напоролся на возвращающегося в магазин господина… как его бишь… Фирска, кажется. Даже извинился за неосторожность.

– Спросонок я… Простите…

Но торговец сувенирами уже не мог оценить вежливости мурранского гостя, ибо висел на ветке молчаливый, отрешенный и совсем мертвый.

Нет, Лансу прежде доводилось видеть и самоубийц на месте, так сказать, сведения последних счетов, и жертв кровавых убийств. Но еще ни разу эта встреча не была такой внезапной. И так как шел он по малой нужде, то чуть было не справил её тут же. От неожиданности.

Что теперь делать прикажете? Кричать-звать на помощь вроде как нет острой необходимости, до Берта можно и не добежать, не опозорившись, а продолжить свой путь – как-то цинично, что ли.

Пританцовывающий археолог убедился, что господин Фирск тих и безмятежен, толстые эспитские вороны еще не успели слететься на поживу, а любопытные кошки держатся на почтенном расстоянии, и поступил цинично, но зато логично.

Висельник никуда не сбежит, а куда более срочное дело не займет много времени, верно?

Отнюдь не Лансом Лэйгином замечено, что близость смерти изрядно бодрит живых, и самые простые вещи кажутся им исполненными тайного смысла, а ощущения остры, как никогда прежде. Так что не стоит удивляться, что отправление нужды доставило археологу несказанное, ни с чем несравнимое удовольствие. Хотя казалось бы, опустошение мочевого пузыря – такая обыденность, а поди ж ты.

«Уф! Как же мне хорошо! А бедолага Фирск уже ничего такого сделать не сможет. А мне хорошо!
– невольно ликовало всё Лансово естество. – Сейчас бы еще сигарету и чашечку кофе».

Еще более смешанные чувства обуревали его в процессе побудки сокамерника.

– Берт, вставайте немедленно!

– Иди ты на … - кратко ответствовал контрабандист, не размыкая век.

Ланс тряс товарища по заключению, тер ему уши и всячески пытался отскрести от лавки. Тщетно. Отчаянный капитан «Келсы» добирал часы безмятежного сна и знать ничего не хотел.

– Берт, там человек повесился! Подъем! Живо!

– Ну, пусть еще висит.

– Это, кажется, хозяин магазинчика. Фирск

– Вот же ж сука этот Джай, - хрюкнул Берт и попытался натянуть на голову уголок одеяла.

– Что будем делать?

– Хрррр…

– Что?

Контрабандист захрапел громче, демонстрируя крепость нервов и твердость намерений. Ланс плюнул от досады и пошел «радовать» доктора Хамнета.

И то ли островитяне господина Фирска сильно недолюбливали, то ли поголовно отличались удивительным жестокосердием, но весть о кончине земляка их нисколько не опечалила.

– Точно висит? – уточнил доктор в промежутке между двумя душераздирающими зевками. – Не щупали – остыл уже или нет?

– Я не настолько любопытен, - обиделся Ланс.

Где-то в глубине пропахшего духами обиталища одинокого врачевателя тихонько скрипнули ставни.

– А зря. Вы же ученый… хм… естествоиспытатель…

То, что добрый лекарь мысленно клянет самоубийцу последними словами, нелюбопытный естествоиспытатель готов был присягнуть. Уж больно медленно он собирался. За время, пока доктор выбирал между синим галстуком и черным, мертвеца могли вороны до костей склевать.

– Там человек повесился, - неделикатно напомнил раздраженный Ланс еще раз.

– Вряд ли я смогу ему чем-то помочь, - снизошел до ответа Исил, остановившись на черном галстуке. – Он же точно мертвый?

– Мертвее не бывает.

– Ну и чудненько… - однако, увидев, как вытянулось лицо мурранца, доктор решил смягчить формулировку: - Было бы гораздо хуже, если бы вы оставили беднягу на дереве хрипящим и молящим о помощи, а я тут копаюсь.

– Без всякого сомнения, - отчеканил ошеломленный археолог.

Островитяне, похоже, отличались своеобразным чувством юмора.

– Эй! Гайзи! – окликнул Хамнет пожилую женщину в роскошном атласном халате, решившую посмотреть, что за шум в такую рань. – Надо Лив передать, что Фирск снова накосячил с галстуком.

– Тьфу! – фыркнула соседка и ушла в дом, похожий издали на торт из цветов.

– У вас тут телефонная связь есть?

– Скажете тоже, батенька!
– фыркнул доктор.
– Пока только прицениваемся. А что?

– А как же? – археолог беспомощно кивнул в сторону исчезнувшей за дверью дамы.