Так же как Сын вечно рождается, так и человек, который избрал истину, рождается от нее и вечно ее избирает, и каждый раз он ее переживает снова. И единственное, чего свобода может действительно искать и желать, — это вместить невместимое, что-то абсолютно "немыслимое" ("паче смысла"), не имеющее основания в этом мире и, в силу этого — абсолютно осмысленное. Совершенно так же, абсолютно без причины, Бог первый возлюбил нас (1 Ин. 4.10) и тем самым уже дал нам некоторое предчувствие Своей Божественной свободы. В Своей Любви Бог нас любит даром, без всяких заслуг с нашей стороны; и благодаря этому Его Любовь, как Дар, вдохновляет свободу нашего собственного отклика.

Премудрость Божья в Своих изумительных изобретениях, в Своей усладе божественной игрой (Прит. 8.31) "с сынами человеческими" может Себе представить лишь существ "своего рода", богов. "Бог соединяется лишь с богами", — говорит преп. Симеон Новый Богослов. Они получают все от Бога, и даже больше; в своей личностной реальности они получают в дар что-то, что им принадлежит; что-то, что исходит из свободного сердечного движения; свободу, которая одна лишь облекает человека в брачную одежду — в одежду, достойную Божественного брака. Св. Григорий восклицает в крайнем удивлении: "Человек есть игра для Бога [64] . Это не заранее поставленная цель, но бездонная глубина свободы, которая сама создает свои собственные причины вместо того, чтобы подчиняться воздействию причин. Свобода провозглашает: "Да будет воля Твоя" [65] . И именно потому, что мы могли бы также сказать: "Да не будет воля Твоя", — мы можем сказать "да". Обе свободы согласуются:

"...Ибо все обетования Божий в Нем [в Боге] "да" и в Нем "Аминь" — в славу Божию, через нас" — по апостолу Павлу (2 Кор. 1.20); эти слова хорошо объясняют текст из Евангелия от Матфея (18.19): "...Если двое из вас согласятся...". По-настоящему соединиться можно лишь в воле Божьей. Это — преодоление всякого ограничения и явление новой реальности Тела Христова, непосредственным выражением Которого является молитва, однако не связанная какими-либо императивами. Нужно, чтобы это "да" рождалось в тайне и в истоках нашего существа, и вот почему за всех произносит его Пресвятая Дева, Мать всех людей.

Теперь понятно, почему Бог не повелевает, но приглашает, призывает: "Слушай, Израиль" (Втор. 6.4). Приказаниям тирана отвечает глухое сопротивление; приглашению Хозяина пира — радостное принятие со стороны того, "кто имеет уши". Избранный — это тот, кто принимает приглашение, кто принимает дар. "И придут они, и будут торжествовать на высотах Сиона; и стекутся к благостыне Господа, к пшенице и вину и елею...; и душа их будет как напоенный водою сад..." (Иер. 31.12); "...и хлеб небесный дал им" (Пс. 77.24). В глиняные сосуды (2. Кор 4.7) Бог вложил Свою свободу, Свой образ Творца, и приходит взирать в нем на Себя.

Человек живет во времени, и время было сотворено вместе с ним, потому что он не является законченным существом, в его сотворении предусмотрена возможность, которую он призван использовать для того, чтобы делать себя, творить себя, изобретать себя по образу Сущего, "...мы сора-ботники [synergoi] у Бога" (1 Кор. 3.9), сослужащие в одной литургии, в одной теургии. И если неудача, как и гипотеза обратного движения, возможно, содержится в творческом акте Бога, то это потому, что свобода "богов", их свободная любовь составляет сущность человеческой личности: "И обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа" (Ос.2.20); "...любовью вечною я возлюбил тебя... дева Израилева" (Иер. 31.3-4); "...плодитесь и размножайтесь" (Быт. 1.28; 9.1). Нужно услышать этот призыв и различить в нем самый глубокий смысл: появление новой твари, источников святости.

Человеческая личность — в горизонтальной плоскости — способна содержать в себе все человеческое; и именно в этой экуменичности своей структуры она и является по настоящему личностью, prosopon. Но ее ипос-тасная основа находится в вертикальной плоскости, в ее богочеловеческой структуре: "...Доколе не изобразится в вас Христос" (Гал. 4.19); и в этой всецело новой реальности человек растет в "меру полного возраста Христова" (Еф. 4.13). Субъектом свободы и всякого вида познания никогда не бывает просто человек, но человек как член Тела Христова, и это ясно показывает, что природа человеческого сознания "соборна" (collegi-ale [66] ) и богочеловечна. Это последнее выражение принадлежит Псевдо-Дионисию Ареопагиту: "богочеловеческая энергия" во Христе; единство двух воль и двух свобод в одном действии, в котором ударение ставится на единстве, но без какого бы то ни было ослабления автономии каждой из них.

Если "Христос представляет Собой центр, в котором сходятся все линии" [67] (преп. Максим Исповедник) и если "из одних и других Христос составляет Свое тело" [68] (св. Иоанн Златоуст), то, наоборот, человеческие личности — множественны. Личность не должна быть растворена, идея тел должна быть дополнена идеей кафоличности (соборности) личностей. Христос "рекапитулирует" (собирает воедино) и "интегрирует" все человечество в единстве Своего Тела; Дух Святой изливается на личности и заставляет их раскрываться в харизматизме личных даров. В Пятидесятницу "разделяющиеся языки... почили по одному на каждом из них" (Деян. 2.3). В единстве тела каждый член имеет свое лицо и свое имя: "Мы как бы слиты в одно тело, но разделены, различны как личности" (св. Кирилл Александрийский) [69] . Внутри единства во Христе Дух Святой различает'. "Напоенные Духом, мы пьем Христа", — говорит св. Афанасий Великий.

Латинское слово persona, так же как и греческое prosopon, первоначально означало маску. В самом этом термине содержится глубокая философия человеческой личности. Она учит о том, что не существует совершенно автономного человеческого порядка, потому что существовать — это значит участвовать в бытии или в небытии. В этом участии человек осуществляет либо икону Бога, либо бесовскую гримасу "обезьяны Бога" — дьавола. У человека нет своего собственного, чисто человеческого лица. В Воплощении Бог уже не только Бог: Он — Богочеловек. Но этот факт имеет разнонаправленные следствия: человек уже тоже не просто человек, но существо или богочеловеческое, или бесовское. Св. Григорий Нисский ясно говорит: "Человечество состоит из людей с ангельскими ликами и из людей, носящих звериную маску" [70] .