— Привет, Тони, как поживаешь? — спросил Брайан.

— Какого черта вам надо? Четыре утра!

— Тони, а у тебя есть что-нибудь? — спросил он, ухмыльнувшись.

— В смысле — «что-нибудь»?

— Ну ты же понимаешь — что-нибудь нюхнуть.

Я достал немного припрятанного кокаина и разделил его на несколько дорожек. Когда гости выстроились в ожидании своих порций, я ощутил себя сиделкой, кормящей с ложечки малышей-беспризорников.

Несмотря на разговоры о том, что «Роллинг Стоунз» курят траву, никто из фанатов, судя по всему, не знал, что Брайан с Китом употребляют и более сильные наркотики. Зато всем уже было очевидно, что «Роллинг Стоунз» становятся серьезной политической силой. Длинные волосы и нежелание идти на компромисс с властями превратили их в героев поколения, оспаривавшего все законы и нарушавшего все табу. И, несомненно, многие представители власти были обеспокоены усиливающимися позициями этой пятерки уличных бойцов.

Первым свидетельством надвигающегося шторма стала история с автозаправкой. Мик, Брайан и Кит приехали туда поздно ночью. Всем им страстно хотелось в туалет. Однако вздорный служитель наотрез отказался пустить их туда. В знак протеста они пописали на стену заправки. Служитель вызвал полицию, дело дошло до суда, и суд приговорил их к уплате штрафа. «Роллинг Стоунз», далекие от раскаяния, упоминали об этом инциденте при любой возможности. Случай стал символичным. И никто не осуждал их.

Самый громкий и известный хит группы, песня «Satisfaction», тоже стала символом. Это был мощный гимн, который дал понять всем политикам, клеркам, бизнесменам и журналистам, то, что они называют «свободным миром», на самом деле им вовсе не является. Это мир, где нет сексуальной свободы и возможности жить как хочется. Песня прекрасно отражала чувства миллионов вполне сознательных молодых людей во всем мире. Кроме того, она стала лейтмотивом всего творчества группы.

На концерте в Берлине Мик решил дополнить песню инструментальной импровизацией, под которую он гусиным шагом прошелся по сцене. Как только Мик начал свое пародийное движение, в зале раздались крики и хлопки, слушатели начали неистовствовать, и он почувствовал, что сумел передать им главное. Он ощутил тогда огромную силу и не на шутку взбудоражил фанов. Иногда Мик бросал в толпу мрачные взгляды и взмахивал рукой в нацистском салюте. Для озлобленной молодежи задавленного репрессиями и поделенного на части города это представление оказалось катализатором взрыва. Они взбунтовались уже в зале, а позже принялись драться с полицией на улицах, грабить магазины и взрывать поезда.

Джаггер по этому поводу не испытывал ни малейших угрызений совести. Он был горд собой и удовлетворен тем, что его самовыражение усиливает музыку «Роллинг Стоунз».

— На сцене я испытываю странное чувство, — сказал он журналисту. — Я чувствую энергию, исходящую от публики. Им не хватает чего-то в жизни, и они надеются получить это от нас. У меня часто возникает желание разбить микрофон, потому что на сцене я становлюсь другим человеком… Конечно, я подыгрываю слушателям. Я стараюсь это делать всеми возможными способами… Я стараюсь быть сексуальным. Я танцую, а все танцы — это заменитель секса. Кстати, людей расстраивает, что я мужчина, а не женщина. Я не веду себя так, как делали бы это девушки-танцовщицы, но зрители принимают меня, поскольку это мужской мир. Во многом то, что я делаю, похоже на работу стриптизерш. Я снимаю куртку и иногда даже срываю рубашку — но, понимаете, я делаю это вовсе не из самолюбования.

В 1967 году «Роллинг Стоунз» нанесли очередной смертельный удар старым ценностям своей дерзкой песней «Let Spend The Night Together». Несмотря на всю скандальность этой вещи, Роллингов пригласили исполнить ее перед девятью миллионами зрителей популярного варьете-шоу «Воскресный вечер в лондонском «Палладиуме»». Хотя группу с этой провокационной песней уже показывали по телевизору, однако исполнение ее вживую должно было произвести эффект разорвавшейся бомбы — и «Роллинг Стоунз» решили попробовать. Одной из традиций представлений в «Палладиуме» было то, что в самом конце музыканты выходят на вращающуюся сцену и под прицелами телекамер прощаются со зрителями. Музыканты сошлись на том, что уж такую глупость они делать не будут, и, невзирая на настойчивые попытки Эндрю Олдхэма и других продюсеров шоу их переубедить, настояли на своем. Теперь трудно далее представить, какой гнев вызвало это банальное отступление от правил. Многие восприняли его так, словно эти невоспитанные самонадеянные юнцы попытались ворваться к ним в дом. Еще бы — ведь они высмеивали любимую программу и глумились над тем, что долгое время было важной составляющей жизни множества людей.

— Они оскорбили и меня, и всех присутствующих! — кричал ведущий.

Во время следующего телевизионного шоу на них с ядовитыми упреками набросились комик Терри Скотт и певица Сьюзен Мохэн.

А Джаггер только подлил масла в огонь, общаясь с репортерами:

— Мы согласились участвовать в этом шоу исключительно ради рекламы. Но те, кто думал, что мы сменим свой имидж просто для того, чтобы угодить публике, состоящей из всяких там домохозяек, глубоко ошибался.

Шоу было посредственным, и мы в нем тоже не блистали. Все прошло ужасно. Я не говорю, что мы выступили лучше, чем другие, — это был один сплошной отстой… мы больше никогда не будем в нем участвовать.

Это оказалось чересчур для миллионов простых, коротко стриженых работяг, которые составляли основную аудиторию телепередачи. Но все, что они могли сделать, — гневно потрясать кулаками в своих конторах и на заводах, заявляя, что пора бы уже как-нибудь осадить этих парней. И несложно вообразить, что происходило на Флит-стрит, в офисе одной из крупнейших газет, «Ньюс оф зе Уорлд». «Люди сыты по горло бахвальством сопливых выскочек. Надо устроить им хорошую взбучку, — такова была суть задания главного редактора репортерам. — Посмотрим, что нам удастся раскопать».

5

Постепенно публика стала считать лидером «Роллинг Стоунз» Мика, а не Брайана. После концерта в «Палладиуме» именно у Мика брали интервью, показывали по телевидению и публиковали его фото в газетах. Мнением Брайана, казалось, вообще никто не удосужился поинтересоваться. Задетый этим, он предложил одному музыкальному журналисту организовать ему встречу с прессой, чтобы рассказать о пути, которым «Роллинг Стоунз», его группа, собирается изменить и улучшить мир. Брайан не знал, что все газетчики были предупреждены: в разговоре с ним лучше избегать некоторых запретных тем, таких как незаконнорожденные дети и наркотики. Неудивительно, что в итоге статьи о нем получились очень благопристойные. Какая-то газета даже назвала его «самым интеллигентным из Роллингов». А «Нью Мюзикл Экспресс» позволила ему открыто высказать свое мнение о том сопротивлении, которое егогруппа пытается преодолеть: