Жиль Хабибула вытер пот с желтого лба обратной стороной руки.

– Ах, я, несчастный, - застонал он.
– Какой неподходящий и жуткий мир для того, чтобы умереть в нем! Однажды, в одном безнадежном походе, Жиль Хабибула пронес бутылочку вина сквозь смертельные преграды континента, гораздо большего, чем драгоценная Земля. Однако потом он встретился с врагами, которых не мог понять. Он никогда не испытывал такой нужды в светлой силе вина.
– Он похлопал по мешкам на волокуше и нашел бутылку какого-то редкого разлива с астероида. Поглядев на нее ревнивым взглядом, он предложил ее по очереди всем остальным и затем с благодарностью осушил сам.

Даже Джей Калам был слишком утомлен, чтобы скрывать подавленность.

– Это верно, - сказал он, - что никогда еще дела не обстояли для нас так плохо, даже тогда, на Убегающей Звезде. Хотя твари, с которыми мы тогда встретились, были способными учеными и страшными врагами, они все же были проигравшими и разбитыми беглецами из своей среды обитания.

Но кометчики их превзошли. Существа с Убегающей Звезды были смертны, мы могли их иногда убивать, а кометчики бесплотны.
– Он сжал тонкие губы.
– Я очень сомневаюсь, что какое-либо из сделанных человеком орудий может уничтожить одного из них.

Вздрогнув, Хал Самду уставился на него.

– Даже Аладори?

Джей Калам покачал головой.

– АККА уничтожает все материальное, однако я не уверен, что кометчики материальны.

– Ах, да, Джей, - прохрипел Жиль Хабибула.
– Это всего лишь жест отчаяния. В своей попытке разгромить кометчиков и уничтожить Стивена Орко мы - не более чем пять муравьев, кочующих по всей Системе…

Сопящий голос сменился молчанием. Тусклые глаза, глядящие в зеленое небо, казалось, наполнились влагой. Он тяжело вздохнул.

– Хорошо, - сказал он, - что мы выпили вино.

Боб Стар увидел далекий объект, быстро скользящий к ним в зеленом свете. Он двигался в сторону "Птицы Зимородок". Джей Калам схватил Жиля Хабибулу за руку.

– Не беги, - сказал он, - бежать здесь некуда. Если мы ляжем, возможно, нас не увидят.

Боб Стар рухнул возле Кай Нимиди. Он схватил ее за руку и в отчаянии прижал к себе. Лицо ее было белым от напряжения, измученным. Бледные губы дрожали. В глазах был неодолимый ужас. Жалость вонзилась в его сердце, словно нож.

Раздирающий нервы звук оторвал его от девушки, он вскочил, ошеломленный и испуганный. Некоторое время он не мог понять, что это за звук. Потом догадался, что это кричит Жиль Хабибула. Старик дрожал, медленно опускаясь на колени. Лунное лицо его было желто-серым, искаженным ужасом. Маленькие круглые глаза - неподвижны, блестящи, выпучены.

– Что такое, Жиль?

– Смерть моя!
– всхлипнул старик.
– Эта ужасная тварь, или похожая на нее, та, что съела Марка Лардо!

Боб Стар посмотрел и увидел объект, который только что сиял вдалеке, а теперь находился над ними. Впервые его полные ужаса глаза увидели одного из кометчиков.

Он висел в воздухе неподалеку от них.

Внизу медленно плыла крошечная красная звезда, окутанная туманной алой оболочкой. В десяти футах над нею висела фиолетовая звезда, окутанная фиолетовым туманом. Красная казалась раскаленной как солнечная поверхность, а фиолетовая - холодной как космическое пространство.

Между обеими звездами струился туман. В его движении была жизнь - это было похоже на пульсирующую артерию света. Красная и фиолетовая звезда также пульсировали, как огненные сердца. Туман, опоясывающий столб пламени, был широким зеленым кольцом. Это была только часть существа, которое выглядело совершенно материальным, - но, тем не менее, Боб знал, что оно может пройти сквозь прочный сплав корпуса космического корабля.

Его ошеломленный ум вначале воспринял существо как нечто совершенно невозможное. Он моргнул и посмотрел на темную равнину, протер глаза. Однако существо не исчезло, когда он посмотрел вновь. И его чудовищная реальность въедалась в мозг, словно едкий яд. Он сопротивлялся пронзительному, парализующему ужасу, исходящему от существа.

– Всего лишь цветные лампочки, - пробормотал он.
– Движение тумана. Не надо бояться…

Но разум-убийца тут же нахлынул на него. Онемевшие чувства угадали ужасную сущность в этих разноцветных лампочках - чужой мозг, сверхъестественно мощный и совершенно злой. Каждый атом его тела взаимодействовал с ним, автоматически внезапно изменяясь.

И непрекращающееся биение старой странной боли под треугольным шрамом Железного Исповедника внезапно усилилось. Каждый импульс становился болезненным, умопомрачительным ударом об обнаженную ткань мозга.

Он боролся со страхом и болью. Быстро, полубессознательно, пальцы его подзарядили два протонных пистолета. Эти два пистолета одновременно поднялись.

Изумрудное кольцо выглядело наиболее материальной часть существа. Он навел на него оружие и нажал одновременно на оба спуска, и не отпускал пистолеты, пока не истощил оба заряда одним-единственным выстрелом. Два этих слепящих фиолетовых луча могли прорезать бронированную сталь футовой толщины и рассечь на расстоянии в милю любое живое существо - насколько в Системе понимают жизнь.