Дворец открывался плавно. Несмотря на то, что с высоты город выглядел весьма хаотично, улицы шли ровно, без резких поворотов. Почти целый статер ходьбы маг-Текущий видел лишь краешек княжеского жилья и только при подходе на пол стадия к цели визита, дом выполз целиком. Да, Андрей жил в шести стадиях от дома Гелинии. Ближе просто не оказалось понравившегося Грации здания.

Надеюсь, понятно, что город до сих пор был практически пуст. Три сотни людишек в нем попросту затерялись. Честно говоря, и пять тысяч каганов — последних жителей Кальвариона, растворялись в нем почти бесследно, будто он так и оставался покинутым. Они сумели… нет, слишком громко сказано. Для них распахнула створки одна башня — Башня Советов с «Оком всеведения» на крыше и больше не подавала «признаков жизни». Остальные «свечи» за пять сотен лет так и оставались нетронутыми. Каганы к ним даже не приближались. Ни к чему. Они были умными Разумными, простите за каламбур.

Перед двустворчатой арочной дверью, изрезанной красивыми узорами (не структурами) на мотив веточек-листочков-цветочков, скучали два охранника. Они, одетые в алые рубахи с переливом и штаны такого же цвета… сидели! Разумеется, без лат, без шлемов и даже без сапог. Вообще босиком. Хвала богам, пояса с мечами не забыли. Хорошо хоть не спали, а вполне могли. Солнце мешало. «Ух оно, какое нехорошее!», — словно говорили они, недовольно жмурясь.

«Ну и вкус у них! Варвары, чего еще от них ожидать», — и сплюнул сквозь зубы.

«Просвещённого» месхитинца возмутил их нелепый вид. Хоть он давно уже считал тиренцев вполне цивилизованными, но красные штаны и грязные ноги добили. Переполнили чащу терпения, до краев заполненную общим разгильдяйством. Сам Андрей тоже напялил удобную легкую приятную наощупь одежду из материи, удивительным образом остужающую в жару и согревающую на холоде. Но он, по крайней мере, цвет выбрал нейтральный — серо-зелено-песочный, который на Земле назвали бы «хаки», и о кольчуге не забывал.

Кстати, зады воители опустили на примечательные креслица. Изначально высокие ножки сих стульев-табуретов пружинили, подстраиваясь под наиболее удобную высоту. Кроме того, они легко складывались, хотя были сплетены из одной длинной лозы и не имели шарниров. Умелыми мастерами были каганы, ничего не скажешь!

— Госпожа Гелингин проснулась? — процедил Андрей, стараясь не смотреть на босые ноги стражников.

— Кто ж её знает, — протянул после длинной паузы правый охранник.

— Мы её в глаза не видели, — произнес левый и, сладко потянувшись, широко, протяжно зевнул. — Зайди, господин маг, проверь. А то мы скоро беспокоиться начнем, — сказал, окончательно проснувшись, более бодро и без намека на вышеупомянутое беспокойство.

— Ага, — лениво подтвердил правый воин, — а когда выйдешь, скажи нам, пожалуйста. Неохота вставать, господин маг… — в конце все-таки признался.

Андрей хотел расспросить горе-воителей о многом. Например, выяснить, кто и когда к ней заходит, как часто сама является подданным, о чем говорит, а вместо этого смачно плюнул на землю и в сердцах распахнул двери. Хлопнул тоже от души. Стражники недоуменно переглянулись. Они и не подозревали, что висели над тартаровой бездной буквально на ниточке. Воин-маг рассвирепел не на шутку.

— Гелиния!!! — заорал он с порога и, не дожидаясь ответа, полетел по лестнице на второй, точнее полуторный ярус, со злости перепрыгивая через четыре ступени. А они, надо сказать, строились под каганский шаг, на локоть длиннее человеческого.

Его отрезвил вид голой княжны. Он ворвался к ней в спальню и замер. Гелиния стояла перед огромным зеркалом из неизвестного металла и перебирала платья. Приставляла к себе, недовольно морщилась и отбрасывала. Брала из кучи другое, оценивающе осматривала, снова прикидывала на себя и отправляла к отбракованным товаркам.

— Андрейчик, подскажи, что мне сегодня одеть? — спросила крайне озабоченным тоном, нисколько не стесняясь его присутствия.

— Это. Зеленое, которое в руках держишь, — сглотнув, прохрипел он. «Прокляли… зачаровали…», — сердце заныло от жалости. Тем не менее, продолжил, с каждым словом говоря все увереннее и веселее, — оно тебе очень идет. Знаешь, я бы даже сказал, что будешь в нем неотразима! Одевай быстрей. Ты знаешь, мой вкус — самый изысканный! — Он умел быть кавалером и решил подыграть спятившей девушке, надеясь разобраться по ходу дела.

— Думаешь? — скептически произнесла Гелиния, но ловко натянула платье-тунику на голое тело, украшенное одним лишь «отражателем» на бронзовой цепочке. — А ты прав! — согласилась с Андреем, покрутившись перед зеркалом. Амулет остался спрятанным под одеждой, немного портя вид аккуратной груди.

Ошарашенный Текущий не смог оценить её обнаженную фигуру. В спальне, увидев ненормальное поведение пиренгуловской дочери, ему стало не до любования красотами женского естества, а надо признаться, что жена друга выглядела очень даже ничего. Не лооска, конечно, пусть они у Тартара жарятся, но все же…