Но Сергею было не до смеха. Внезапно он со всей очевидностью понял, во что влипла Юля со своей странной бабушкой. Требовать две квартиры на одну семью, подумал он, нереально.

– Убью, – пригрозил пальцем представитель муниципалитета малым детям и зловеще зыркнул покрасневшими от повышенного давления глазищами.

– Как вам не стыдно, – укорила его Юлька, – нашли, с кем связываться! Еще угрожаете! Вы же мужчина! Должны защищать слабых и немощных.

– Он и защищает, – спохватился Хомяков, помогая подбирать пострадавший договор. – Мы защищаем немощного и слабого господина, решившего построить на этом месте центр развлечений.

– Заткнись, Хомяков, – прошипел Цыплаков, вскакивая с обрывками бумаг.

– Давайте поговорим с вами по-мужски, – предложил Сергей, понимая, что сегодняшнюю историю нужно завершить благополучным финалом, а назавтра во всем этом разобраться.

– Мы тут уже почти месяц разговариваем, – признался Цыплаков, – и все без толку!

– Вижу, вы разумный человек, – продолжил Сергей, – и мы найдем способ договориться…

Но договориться они не успели, потому что во двор дома влетел Аверкин, за которым спешила Валерия.

– Дети! Я вернулся! – закричал он и бросился к мальчишкам. – Ваш папка вернулся!

Мальчишки кинулись на него, как саранча на кукурузные початки. Юлька даже испугалась, удержится ли тот на ногах. Но папка удержался. Папка?! Так, значит, эти дети не Сергея?! Но кто ему тогда Валерия?

– Я позвонила Артуру, – сообщила Сергею подошедшая Валерия, пронзая Юльку ненавидящим взглядом. – Как чувствовала, что эта нянька втянет вас в сомнительное предприятие. Что здесь за балаган?

– Мадам, – обомлел от ее неземной красоты Цыплаков, – пардон! Это не балаган, всего лишь благотворительная акция с отсталыми элементами населения, разрешите в качестве поощрения для некоторых неравнодушных участников ваш номер телефона.

Он подхватил ее под руку и повел к выходу со двора.

– Чего наплел? – пробормотал Хомяков. – А мне-то что делать?

– Продолжай в том же духе, – тихо бросил ему Цыплаков.

– Чего встали, расслабились? – набросился прораб на своих рабочих. – Это вам не театр.

Он кивнул им на вагончик, куда те поплелись, как заключенные.

– Планерку буду проводить! – громогласно заявил Хомяков и скорчил злую рожу. Она и без того у него была достаточно страшная, Юлька передернула плечами.

– Юлия, не верь им, – предупредила Зоя Терентьевна со своего наблюдательно поста.

Аверкин между тем опять забыл о детях, схватился за Сергея, собираясь поделиться с ним результатами переговоров. Тому пришлось извиниться перед Юлей, пообещать зайти позже, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Юля кивнула, понимая, что страхи остались позади, раз вредный представитель жилищного отдела ушел с Валерией. За это она Валерии была даже благодарна!

Когда все покинули двор, Юлька полезла к себе в карман джинсов за ключами от подъезда.

– Ага, вот и попалась, – торжественно провозгласил за ее спиной Хомяков и зажал рот потной рукой.

Юлька поняла, что попалась. Двор был пуст, Зоя Терентьевна ждала ее в комнате и больше не висела на окне. Что еще хуже, она могла уйти на другую сторону дома в кухню, чтобы начать заваривать чай. Сейчас этот мордоворот ее придушит, и никто об этом не узнает! Ну отчего ей так не везет?!

Перед глазами пробежала вся жизнь! Но состояла она исключительно из образа Сергея Степанцова, словно больше ничего хорошего в Юлькиной жизни и не случалось. А что было-то?! Родилась, училась, дружила и общалась, но сильно, так, чтобы до гробовой доски, не влюблялась. И вот сейчас она прихлопнет ее, эта пресловутая гробовая доска, и умрет Юлька, только начавшая влюбляться и понимать, насколько ярки краски мира, когда голова кружится от вида любимого мужчины, ноги подгибаются и голос дрожит. Какая несправедливость! Она толком даже не целовалась с ним! Нет, не может себе Юлька позволить так безалаберно погибнуть в руках этого бандюгана. Да, она хочет жить и целоваться с любимым мужчиной! А этого гада для начала можно покусать! И Юлька крепкими молодыми зубками вцепилась в его ладонь.

Хомяков взвыл, отдернул руку от ее рта, но саму Юльку не выпустил. А тут еще с противной улыбочкой на холеной физиономии во двор вернулся Цыплаков. Он мигом оценил ситуацию и кивнул прорабу, мол, тащи ее к машине. Юлька растерялась, поняв, что с двумя мужиками ей не справиться. А если она закричит, то из вагончика прибегут еще трое. Что ей делать?!

Пока она метала гневные искры глазищами, а пара злодеев недобро усмехалась и продолжала тянуть ее со двора, пришло неожиданное подкрепление. Во двор ветхого строения ввалилась толпа граждан в пляжной одежде с транспарантами и громкими криками.

– Пляж – наш! Пляж – наш! Пляж – наш! – скандировала большегрудая представительная дама в соломенной шляпе, остальная пара десятков человек подхватывала и повторяла.

– Руки прочь от нашей общественной собственности! – хорошо натренированным голосом прокричал в рупор Василий Васильевич Голубцов, грозной тучей в желтых полосатых шортах до колен и синей футболке двинувшийся на прораба.

Хомяков моментально отдернул руки от Юльки и сделал вид, что сдувает с нее пылинки. Юлька себя общественной собственностью не считала, но искренне обрадовалась такому решительному натиску со стороны пикетчиков.