Вслед за биремами в акваторию вошли десять странных, весьма необычных кораблей. В длину они были локтей шестьдесят и в ширину около десяти. Вокруг ватерлинии была мощная обшивка, а над гребцами пролегала дополнительная палуба, защищённая фальшбортом и круглыми бронзовыми щитами. Акростоль и акропостель были у этих судов абсолютно одинаковы, тараны отсутствовали, зато рулевые весла располагались и на носу и на корме, что существенно повышало маневренность этих странных кораблей. На палубах толпились курчавобородые воины в остроконечных медных шлемах, плотных кожаных куртках с нашитыми тут и там металлическими пластинами и бронзовых поножах. У каждого было копьё с железным наконечником и короткий прямой меч.

– Ассирийцы! — раздалось в толпе несколько изумлённых и взволнованных голосов, видимо принадлежащих знатокам истории.

Было, правда, точно неизвестно, принимали ли ассирийцы и их корабли участие в Саламинской битве на стороне персов, но это никого сейчас не заботило. Где и когда ещё доведётся увидеть, как выглядели воины и боевые корабли древней, давно исчезнувшей восточной державы. Многие александрийцы, вообще не знали, кто такие эти ассирийцы, но приветствовали новых участников навмахии не менее восторженными криками, чем всех предыдущих.

В довершении, в пролив вошёл адмиральский корабль персов. Как и греческое командное судно, он сильно смахивал на пятирядную квинквирему, с той лишь разницей, что украшен был по-восточному пышно, вызывающе и крикливо. В центре этого корабля находился огромный позолоченный трон и восседал на нём чернобородый человек в пышных одеждах, царской тиаре и в окружении негров с опахалами из страусовых перьев. Вокруг его трона стояли «бессмертные» и стрелки с огромными луками.

– Царь персов! Царь азиатов! — пронеслось в толпе на набережной.

Так называемый «царский корабль» персов был вооружён и тараном и набором стрелометов и ничем не уступал командному кораблю противника. Зрители прибывали в нетерпеливом предвкушении от их скорой схватки.

Флотилию персов сопровождали многочисленные папирусные лодки — узкие и длинные с круто загнутыми вверх носами и высоко поднятой над водой кормой. Воины, сидевшие в них были в кожаных туниках, вооружены пращами и дротиками.

Корабли «персов» остановились, примкнув правым флангом к одному из крохотных безымянных островков, что были разбросаны в акватории порта тут и там, левый же их фланг был направлен в сторону Лохиады. Между ними и флотилией «греков» находилась Планисида, где собственно и должно было развернуться главное действо начинающегося представления.

«Гнев Посейдона» вошёл в пролив между пирсами, как только последний корабль «персов» занял своё место в строю. Огромный корабль развернулся левым бортом к акватории Малого и Большого портов, носом к Фаросу и кормой к Лохиаде. Таким образом, он перекрыл собой пролив и выход в открытое море. Его чудовищные размеры не позволили бы никакому другому кораблю пройти ни с права, ни слева. Там могли проскочить, разве что лодки, ну или может быть небольшая барка.

С удобством устроившись на балконе, откуда открывался великолепный вид, гости Марция Мессалы получали несказанное удовольствие. Они пили великолепное вино, разливаемое услужливыми рабами в серебряные кубки и обсуждали обе флотилии, их состав и вооружение. Один из магистратов города, почтенный Марк Перпена, даже поспорил с Гаем Сабеем богатейшим всадником и декурионом Птолемаиды, специально приехавшим посмотреть на навмахию, на пятьдесят тысяч сестерциев, что победят «персы».

– Корабли их флотилии более разнообразны, а значит, они смогут применить разную тактику, — с видом знатока произнёс Марк Перпена.

– Но у них, почти совсем нет палубных баллист, — возразил Гай Сабей. — И таранов нет больше, чем у половины кораблей.

– Кстати, а почему вы не приказали снарядить флотилии баллистами и катапультами? — удивлённо спросил Марк Перпена, обращаясь к Мессале. — Мне кажется, зрелище было бы ещё грандиознее.

– Вне всяких сомнений, — кивнул Марций Мессала. — Но камнеметов и других дальнобойных орудий у них нет из соображений безопасности. Не забывайте, почтенный Перпена, что на кораблях не настоящие солдаты, а всего лишь рабы и преступники. Большинство из них умеют обращаться лишь с ножом и удавкой. Какие, им там баллисты! И потом, нам нужно избежать всяких несчастных случаев. Только представьте, что будет, если камень из дальнобойного орудия попадёт в толпу!

– Да, тут вы, пожалуй, правы, — вынужден был согласиться Марк Перпена. — Но зажигательные стрелы хотя бы будут?

– Будут, — улыбнулся Мессала. — Ручаюсь вам.

– Скажите, уважаемый Мессала, — обратился к устроителю навмахии Гай Сабей, — а кто возглавляет флотилии? Это опытные моряки?

– Да, опыта им не занимать, — кивнул Марций Мессала. — Греками командует человек по имени Аррозий, а персами Кенон. Оба они пираты, отъявленные негодяи, но как я уже сказал, опыт у них огромный. Да, почти всеми кораблями командуют морские разбойники, которых поймали либо в Пропонтиде [325] , либо в Эритрейском море. Царя персов изображает один бывший актер, погрязший в долгах, а его брата… Я, даже не знаю. Его выбрал мой помощник Кратий. Да впрочем, разве это имеет значение?

В то время, как шла эта беседа, лишь префект Луций Юнцин сидел молча и как показалось Марцию Мессале выглядел мрачным и чем-то озабоченным.

– Вы, выглядите усталым, — сочувственно сказал Мессала.

– Бессонная ночь, — ответил префект. — Вчера, я устал принимать доклады о мятежах и беспорядках в городе. Казалось, им не будет конца. Вы не знаете, что произошло?

– Нет… То есть, я, конечно слышал о беспорядках. Кое-где, случились, даже пожары. Горожане обвинили в поджогах солдат. Но с другой стороны, это ведь Александрия, — рассмеялся Мессала. — Здесь — это дело обычное.