«Моральный эффект, производимый большими пушками, был так велик, что достаточно было просто установить их под стенами города, чтобы он сдался.

Следует отметить, что тогда, к чести оружейников, Франция смогла сбросить иноземное иго за период с 1428 по 1453 год не только благодаря героизму Жанны д’Арк, но и в значительной степени благодаря развитию артиллерии. Ибо страх, охвативший простых людей, и разногласия среди благородных сеньоров, наверное, погубили бы Францию, если бы артиллерия, применявшаяся со знанием дела, не вдохнула новые силы в королевскую власть и не снабдила ее средством для изгнания врагов из Франции и разрушения замков тех феодалов, которые не хотели признавать ее своим отечеством.

Этот период стал началом новой эры. С помощью пушек англичане были изгнаны, а король, вернувший себе трон с помощью простолюдинов, впервые обнаружил, что имеет войско, которое подчиняется только ему одному. Карл VII, который раньше, собираясь начать осаду какой-нибудь крепости, брал у городов взаймы артиллерию, теперь имел столько пушек, что мог штурмовать несколько крепостей одновременно, что совершенно справедливо вызывало восхищение у его современников. Создав роты арбалетчиков и свободных лучников, а также имея дисциплинированную тяжелую конницу (жандармов), король приобрел кавалерию и пехоту, которые не подчинялись сеньорам…»

Использование пушек во время осад сразу же положило конец существованию деревянных хорд и временных стен из дерева и привело к замене их на машикули и парапеты из камня, опиравшиеся на консоли, которые выступали над поверхностью стен. Сначала пушки стреляли не только камнями, подобно метательным орудиям, но и небольшими бочонками с горючей смесью, которая взрывалась при соприкосновении со стеной, вроде греческого огня, описанного Жуанвилем, изобретенного византийцами (широко применялся уже в VII веке) и позже освоенного (приблизительно, настоящий состав и свойства остались секретными) другими. Но в конце XIV и начале XV века артиллерия начала уже стрелять ядрами – каменными, свинцовыми и чугунными, которые летели почти по горизонтали (по настильной траектории). Артиллерия уже не била по парапетным стенкам и верхним укреплениям стен, а старалась пробить брешь у их основания – так появилась осадная артиллерия. Во время осады Орлеана в 1428 году англичане забрасывали город по навесной траектории каменными ядрами из своих бомбард, которые пролетали поверх стен и разбивали крыши городских домов. Французы же стреляли из своих пушек прямой наводкой, нанося большой урон живой силе противника – так, граф Солсбери, наблюдавший за городом через окно башни, был убит пушечным ядром [77] .

Артиллерией города управлял выходец из простого народа, лоренец по прозвищу «мэтр Жан».

Осаждая Орлеан, англичане по старинке сооружали деревянные бастилии и бульвары. Дело кончилось тем, что они сами оказались осажденными и потеряли все свои бастилии, одну за другой. Эти бастилии были взяты штурмом после того, как были обстреляны французскими пушками. Подвергшись энергичным атакам, англичане вынуждены были снять осаду, бросив часть своих пушек, ибо осадную артиллерию, как и все применявшиеся в ту пору орудия, было очень трудно транспортировать. Только во времена правления Карла VII и Людовика XI осадные и полевые пушки были установлены на колеса, впрочем, бомбарды (большие пушки, нечто вроде современных гаубиц, стрелявшие каменными и чугунными ядрами большого диаметра) использовались до самого конца XVI века.

На рис. 79 мы приводим изображение двойной осадной пушки с деревянным щитом, который прикрывал ее саму и артиллеристов от метательных снарядов противника. На рис. 80 тоже изображена двойная пушка, но с картузами, содержавшими заряд пороха, и ядра [78] .

Рядом с пушкой изображены другие картузы с порохом схожего типа, один из которых С, снабжен ручкой. На рис. 81 изображена пушка с лафетом, которая снабжена зубчатым квадрантом для установки прицела. Она стреляла каменными ядрами, а двойные пушки – чугунными. Чтобы пушка выстрелила, надо было раскалить на печке металлический прут и воспламенить им (через отверстие) пороховой заряд. На установку подобных пушек в виде батареи, на их зарядку, особенно в тех случаях, когда после выстрела надо было перезарядить орудие, уходило очень много времени. В начале XV века осадных пушек большого калибра было очень мало, а трудности с их перемещением не позволяли им стрелять с такой частотой, которая требовалась для быстрого разрушения крепостных стен.

Поэтому осаждающим приходилось держать большие отряды лучников и арбалетчиков, которые не давали защитникам высунуть нос из-за парапета. Для этого лучше всего подходили лучники, поскольку, как мы уже говорили, скорость стрельбы у них была гораздо выше, чем у арбалетчиков. Каждый лучник (рис. 82) имел кожаный мешок с двумя или тремя дюжинами стрел. Во время боя он клал его на землю открытым, расположив у левой ноги несколько стрел, острием к ноге, и потом брал их, одну за другой, не сводя глаз с цели (что было очень важно для стрелка). Хороший лучник выпускал десять стрел в минуту, а арбалетчик за это время – всего две, правда более мощных и дальнобойных (рис. 84, 85).

Арбалетчику после каждого выстрела приходилось крутить ручку, чтобы натянуть тетиву. Он терял не только время, но и отводил взгляд от расположения врага, поэтому, зарядив арбалет, ему всякий раз приходилось заново прицеливаться [79] .

Когда пушки были поставлены на колеса и их стало достаточно много для того, чтобы они могли с большого расстояния пробивать в стенах бреши, старая система обороны оказалась неспособной противостоять средствам наступления и подверглась модификации. Старые башни, имевшие, как правило, невысокие своды и крыши небольшого диаметра, не были приспособлены для установки пушек. Поэтому крыши были убраны, а вместо них сооружены площадки (эти перестройки были произведены в основном в середине XV века), на которые можно было поставить одну-две пушки, но это не наносило осаждающим особого урона, поскольку эти пушки вели навесной огонь и били в одно место. Пушки приходилось постоянно перетаскивать, чтобы поспеть за перемещением врага, а это так сильно расшатывало стены, что башни становились более опасными для защитников, чем для нападающих. На стенах пушки установить было нельзя, поскольку парапеты имели ширину не более 2 ярдов (1,8 м). Тогда с внутренней стороны стен стали насыпать земляной вал, доходивший до парапета, на котором устанавливали артиллерийскую батарею, но стены были настолько высоки, что пушки могли вести только косоприцельный огонь, который не наносил врагу большого ущерба. Продолжая размещать артиллерию в верхней части укреплений, инженеры в то же самое время стали проделывать амбразуры в нижних этажах башен, на уровне контрэскарпа рвов, чтобы можно было вести настильный огонь, стрелять рикошетом, вынуждая нападающих держаться подальше от крепости и рыть глубокие траншеи. При Карле VII многие города и замки были взяты внезапным штурмом. Осаждающие быстро, безо всякого прикрытия и рытья окопов, подтаскивали к стенам пушки, и еще до того, как защитники успевали собрать в батарею свои немногочисленные бомбарды или рибодекины [80] , размещавшиеся обычно на башнях, в стене пробивалась брешь и город был взят.