На ночлег расположились, когда уже совсем стемнело. Я бы продолжал ехать дальше, но лесок становился гуще и наша крейсерская скорость упала почти до нуля. Разводить костер я запретил, да в нем и не было особой необходимости — есть было нечего и ночка была довольно теплой. Я присел у дерева, положив рядом с собой заряженный арбалет. Алиса и Альф расположились напротив. Я почти сразу начал дремать, но брат с сестрой долго шушукались, но, наконец, затихли и тогда я тоже заснул со спокойной совестью.

Под утро стало холодно. Выпала роса и одежда стала влажной. Солнце уже взошло, но здесь его еще не было видно. Я разрядил арбалет и начал седлать лошадей. Когда закончил, Альф и Алиса проснулись. Младший Квинт выглядел гораздо лучше, чем вчера.

— Доброе утро, Макс.

— Угу.

— Макс, что мы будем делать в Тако–Ито?

— Еще не знаю. Посмотрим по обстоятельствам. Надо вначале добраться туда.

— Его зовут не Макс, Альф. Его зовут Питер. — Алиса демонстративно не смотрела в мою сторону.

— Да, — я не стал ждать вопроса. — Меня зовут Питер. Питер Фламм.

Это имя им ни о чем не сказало. Ну и прекрасно.

— Но почему…

— Альф, я ничего не собираюсь объяснять. Я знаю вас, квинтов, чуть меньше, чем двое суток, но надоесть вы мне успели на две жизни вперед. Я полагаю, что в Федерации найдется немало людей, которые охотно расскажут вам, кто такой Питер Фламм. Только когда будешь их расспрашивать — не показывай на меня пальцем.

Альф обиженно замолк.

До Тако–Ито мы добрались в гробовом молчании.

Я опустил бинокль и сполз чуть вниз по склону.

— Я отправляюсь в город. Нужно купить что-нибудь поесть и другую одежду для вас. Вы ждете меня здесь. Из леса не выходите. Если я не вернусь до захода солнца, то значит что-то произошло. Тогда выпутывайтесь сами. Попробуйте обратиться к муниципальным властям, если сможете до них добраться. Все понятно?

Они синхронно кивнули головами. Я отправился в город, надеясь, что достаточно запугал их, и за пару часов Алиса не успеет влипнуть в какую-нибудь паршивую историю.

В городе все было спокойно. Вернее, там было очень суетно и шумно, но зато нигде не висели плакаты с нашими портретами и надписью "Разыскивается". За последние три дня нам удалось съесть только одну небольшую дикую утку, которая каким-то чудом залетела на южную сторону, поэтому вначале я купил две ковриги хлеба и большой кусок холодной говядины. Потом потолкался по рыночной площади и приобрел обновки для Альфа и Алисы, выбирая вещи поношенные, но опрятные.

Пока я отсутствовал, ничего плохого не произошло, что само по себе уже было достижением. Мы перекусили, запив невкусную говядину таким же невкусным яблочным вином, которое я принес во фляге. Когда Альф и Алиса переоделись в принесенную одежду, я оценил их внешний вид. Альф выглядел слишком хрупким для крестьянского работника, зато Алиса целиком походила на мальчика–подпаска. Портила впечатление не по сезону теплая овчинная безрукавка, но без нее было никак нельзя — косматая овчина скрывала развитые женские признаки.

– - Нормально, — вынес я свой вердикт. — Теперь слушайте меня внимательно. Мы проходим через Тако–Ито, нигде не останавливаясь. Вы — крестьяне, сопровождающие меня. Самим ни за что не платить. Ни с кем не разговаривать. От меня не отходить ни на шаг. По мосту или на пароме переправляемся на тот берег — в Тако–Но. Там я определю вас в гостиницу или на постоялый двор. Все. С этого момента я не желаю слышать ни слова. Вы — немые крестьяне. Или станете таковыми в самое ближайшее время, потому что я отрежу вам языки.

Я сидел в трактире "Дева и фазан" и был растерян. Очень растерян. Такое со мной не очень часто случается, но сегодня для этого были серьезные причины. На столе передо мной лежал экстренный выпуск местной газетки "От и до" недельной давности. Если убрать из него все вранье, домыслы и плоские шуточки, то содержание можно было передать несколькими фразами. Виктор Карелла убит на пороге своей резиденции в Фаро. Нападавших было не менее пяти. Дьявольская меткость и особое оперение стрел, позволяет предположить, что в нападении приняли участие эльфы с Вороньей равнины. Как минимум семь ран оказались смертельными. Все.

Я сидел, пялился в черную типографскую краску заголовка и на душе у меня было черным–черно. Что делать дальше я не знал. Виктор внезапно появился в моей судьбе, походя, уничтожил все, что смог уничтожить и самоуничтожился, оставив меня на руинах того, что раньше было моей жизнью.

— Надеюсь, что ты сейчас горишь в аду, скотина, — пробормотал я вполголоса.

— Не особо вы покойника любили, а?

Я мрачно оглядел грязного и небритого бродягу, который откуда-то материализовался за моим столиком.