Я прыгнул.

Это не походило на прыжок героя, я не спикировал как лебедь, или издал воинственный вопль, или что-либо еще в этом духе. Я, вероятно, выглядел чертовски глупо. Мне казалось, это длилось вечность, но я был уверен, что Клэр, возможно, точно сказала бы мне, сколько времени у меня заняло падение, простая математика и всё прочее, а затем что-то мягко поймало меня и снова поставило на ноги жестким ударом. Так мягко и быстро, что казалось Майкл и вовсе меня не ловил.

Что, конечно же, он сделал, но мы притворились, что этого никогда не происходило.

— Садись назад, — сказал он мне и спрыгнул вниз к кабине. Я спрыгнул с крыши грузовика на землю — ой, даже это маленькое расстояние тяжело далось моим коленям — и открыл заднюю дверь.

Клэр боролась с Мирнином, и ей-Богу, было похоже, что она могла бы победить. Ну, вероятно нет, но по выражению на ее лице было видно, что она ни за что не собирается сдаваться. Я замер на секунду, потому что я никогда не видел у нее такого взгляда, как этот, сосредоточенный и горящий гневом и просто…

Прекрасный.

И затем она увидела меня, ее взгляд изменился, и это было что-то еще более удивительное.

Как же то слово, из-за которого я всегда испытывал затруднения в школе: превосходный.

Но прямо сейчас так и было.

Мирнин без слов отпустил ее, и она влетела в мои руки настолько быстро, что я почти вывалился из грузовика. Кожа у нее была нежная, мышцы дрожали от напряжения. Я крепко обнял ее, лишь на мгновение, а затем отпустил, чтобы захлопнуть заднюю дверь и закрыть ее.

— Поехали, Майки! — завопил я, и затем снова схватил Клэр. Я поцеловал ее. Я хотел целовать ее вечно. Нет, это не правда — я хотел намного больше, но это не произойдет в задней части бронированного грузовика с проклятым вампиром, прислоняющимся к бархатному трону Амелии и наблюдающим за нами с выражением где-то между отвращением и тоской.

Клэр выглядела растерянной и на секунду остолбенела, когда я отпустил ее, но она схватила мою руку.

— Эй, — сказала она, — какого черта ты так одет?

— Я ходил за покупками, — сказал я. — Ну как тебе? Прямо как на взлетно-посадочной полосе.

— Где, в месте заключения?

Подшучивание было утомительно, поэтому я был вынужден рассказать правду.

— Я должен был избавиться от своей одежды. Она была пропитана драугами.

Она вздрогнула и, оттянув ворот комбинезона, увидела красные отметки на моей коже. По крайней мере, кровотечение остановилось, хотя худшие укусы пропитали бумагу, заставляя ее выглядеть или праздничной или ужасающей, в зависимости от того, насколько у вас развита фантазия. Что по мне, то я просто был счастлив остаться в живых и быть со своей девушкой, обнимающей меня. Сегодня это было одной адской победой.

— Еще где-нибудь есть раны?

— Мы можем исследовать это где-нибудь в месте получше, но думаю, я в порядке. Надо помыться. Это нечто вроде метафоры, потому что я действительно хотел бы сходить в душ.

Затем я снова почувствовал жжение, горячее как кислотный дождь. Я должен очиститься…

Нет, у меня не было возможности. Я не мог убрать. Никто не мог. Что-то ест меня. Я знаю это. Я чувствую это… Нет, нет, со мной всё хорошо. Всё будет хорошо. Клэр была прямо здесь, рядом со мной. Это было прекрасно.

— Ты перекрыл клапаны? — спросил Мирнин.

— Один застрял, — сказал я. — Все другие перекрыты. Думаешь, они смогут открыть их?

— Вряд ли. Магнус может проявить достаточно физической силы, чтобы справиться с ними, но у него будет достаточно других хлопот, — сказал Мирнин. — Я заполонил всю сеть нитратом серебра. Они не смогут безопасно воспользоваться трубами. Мы, по крайней мере, значительно их замедлили.

Грузовик сделал резкий разворот и прибавил скорости, что было облегчением. Я боялся, что драуги сделают что-нибудь и заманят нас всех в ловушку. но двигатель ревел, а Майки не собирался позволить чему-либо вообще остановить нас теперь, и если драуги хотели разбить ветровое стекло, я предположил, что они могли бы попробовать.

Мирнин сел на трон, который на вершине был украшен символом Основателя и глубоко вздохнул. Он улыбался. Не обычный для него вид — ему была присуща определенная ликующая жестокость по отношению к драугам, что меня порадовало, поскольку это не было направлено на меня.

— Вы слышите это? — спросил он нас. Он закрыл глаза и откинул голову назад на тяжелый бархатный подголовник.

— Это что, драуги? — спросила Клэр с тревогой. — Они поют? Он добираются до вас или…