Шрифт:
Они ехали молча. Александру нужно было подумать, и Света, похоже, это прекрасно понимала. Аромат ее духов немного сбивал с мысли. С правильной мысли. А думал он в основном о Сережке, об эпидемии самоубийств и, конечно же, об отношениях с женой. Возможно, именно эти отношения и влияют каким-то образом на сына. Возможно?! Да это так и есть. Он вспомнил, как не находил себе места, когда однажды мать выгнала отца. Все семейные дрязги губительно действуют на детей. И, исходя из этого, самоубийства подростков не так уж и необъяснимы. Семья после развала СССР отошла на задний план. Люди стали очень заняты решением финансовых вопросов. Моральные аспекты сохранения семьи их уже интересовали мало. Если раньше, прежде чем развестись, люди думали, а что скажет комсомол, профком, райком и еще куча комитетов и организаций, то сейчас из-за отсутствия оных людям наплевать на то, что кто-то там скажет. Нет сейчас той цементирующей основы, того фундамента. Некому указать человеку на его заблуждения. А страдает опять же кто? Дети. Сейчас Саше трудно было представить ребенка, повесившегося в советские годы из-за неустроенности в жизни. Тогда их все устраивало, а кого нет – тот молчал. Хорошо это или плохо – другой вопрос, но они хотя бы жили.
Сережа посмотрел первый ролик. Видео было без звука, но он понял, что девушка с кем-то разговаривала. Возможно, это запись со «Скайпа». Несмотря на плохое качество записи, девушка вдруг показалась Сергею знакомой. Он пытался в ней узнать Свету Мечникову, потом Владу Хрулеву. Но нет, обе его одноклассницы были с длинными волосами, а у этой была короткая стрижка. К тому же она была брюнеткой. Это уж тем более не подходило ни к блондинке Свете, ни к рыженькой Владе. И только когда девочка достала кучу таблеток и начала без разбора их глотать, он узнал в ней дочь Горыновны. Это точно была дочь их учительницы.
Второе видео было немного короче. Света плакала. Света Мечникова плакала, что-то говорила, потом снова плакала. А потом она смеялась. Сергей поразился такой перемене настроения девушки. Плач, смех, потом снова плач, а потом… Истомин вдруг понял, что ролик как раз и снимался для этого «потом». Света встала с кресла и вышла из комнаты. Вернулась она почти сразу же. «Может, это постановочный ролик?» – подумал Сережа. Мечникова вернулась с веревкой так быстро, будто она уже была подготовлена или Свете ее кто-то передал прямо у двери спальни. Сергей присмотрелся. В камеру была видна приоткрытая дверь. Сережа пытался разглядеть в щели какую-нибудь тень или движение. Но там ничего не происходило. Зато на переднем плане все было готово к основному действию. Истомин даже не видел петлю, но он знал, она свисает с потолка, потому что внимание Мечниковой было устремлено туда, наверх. Она выкатила кресло в центр комнаты. Света все делала не спеша, будто следуя чьему-то приказу. Мечникова повернулась к камере, замерла, потом кивнула и полезла на стул. Какое-то время она стояла неподвижно, не решаясь на дальнейший шаг. Сережа не видел ее головы, но знал – она в петле. Когда она шагнула, Сережа не увидел. Он только на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, Мечникова уже болталась, подрыгивая конечностями. Когда тело успокоилось, ролик закончился.
Эмоции выплескивались через край. Он был шокирован увиденным. Множество вопросов крутилось в голове. Для чего девочки снимали свои самоубийства? С кем они разговаривали перед этим? И самое главное: как видео попало к его другу?
Сережа вошел в «Скайп». Дока не было в Сети. Жаль. Сергей вытер вспотевшие ладони о джинсы и включил третий ролик. И чем больше он погружался в немое кино о самоубийстве, тем сильнее было ощущение, что девочек кто-то на это толкал. Видео закончилось на распахнутом окне. Ветер колыхал грязно-розовые шторы. Сережа почему-то обернулся на свое окно.
«Если бы я захотел умереть… Нет, ну, если представить, так, в порядке бреда. Так вот, если бы я захотел умереть, то непременно бы это сделал так, как эта девочка. Чувство полета, а потом тьма».
Оповещение о новом сообщении заставило Сережу дернуться.
Dr
Ну что, посмотрел?
Он что, следит за мной?
Сергей
Да, посмотрел.
Dr
Ну и как тебе? Не хочешь обсудить это?
Хотел ли он? О да! Он очень хотел.
Сергей
Давай.
Безразличный тон мог спугнуть собеседника, и Сережа добавил:
Круто.
Dr
Поделишься?
И он поделился. Но о самом важном вопросе: откуда это видео у него, Сережа забыл.
«Акцент» вырулил на Варшавское шоссе и направился по направлению к Щербинке. Молчание уже раздражало, поэтому Света просто спасла ситуацию.
– А твой Сережка как учится?
– Неплохо. А если бы еще и не ленился, то вообще бы отличником стал.
– Никогда бы не подумала, что он у тебя ленивый.
– Да есть немного, – улыбнулся Саша и посмотрел в окно.
Они миновали поворот на Милицейский поселок и въехали в Щербинку.
– А моей учиться пока нравится.
– А сколько ей?
– Шесть.
– И что ж ты ее так рано нагружаешь?
Света пожала плечами.
– Пока интересно…
– Вот именно что пока. Мы своего тоже отдавали рано. В какой-то садик с каким-то там уклоном. – Истомин постучал указательным пальцем себе по виску.
– И что? Видишь, на пользу пошло.
– Не совсем так. – Саша поморщился. – Он, нарадовавшись этой забаве за год, отказывался учиться в первом и во втором классах. Еле заставили.
Они проехали стелу «Подольск 1741». Дальше был универсам «Карусель», а напротив – дом, в котором жил Истомин.