Все это барахло удобно разместилось по комнатам дома так, словно испокон веков занимало там свое место. Впрочем, Надежда и не сомневалась, что Сергей разложил старье там, где оно находилось раньше.

Теперь заходя в дом, Надежда словно переносилась назад во времени, на добрые три-четыре десятка лет. Старые вещи, принесенные в дом, наполнили его ароматом старины. Этот сухой запах пыли, мышей и птичьего помета, придавал неожиданный шарм, прежде затхлой атмосфере дома.

Похоже, муженек решил устроить здесь все так, как было много-много лет назад, возможно Сергею нравилось ощущать свою власть над временем, или это было что-то вроде ностальгии, кто знает? Сама Надежда скептично относилась к тому, что старье, расставленное по углам, как-то поможет хоть ненадолго вернуться назад.

Надежда тяжело вздохнула. Уже в который раз.

Спать не хотелось совершенно. Оставалось только ворочаться в кровати, проклиная духоту. Надежда с завистью посмотрела на спящего мужа. Вот кому было все равно, какая погода — Сергей одинаково беззаботно дрых вне зависимости от того шел ли за окнами дождь, мела пурга, либо жаркая, июньская ночь, не давала дышать, обволакивая липкими объятиями. Впрочем, нет — в темноте спальни можно было рассмотреть, как поддергиваются его руки и ноги, а сбившееся дыхание свидетельствовало о том, что муженьку снится неприятный сон.

Надежда криво улыбнулась — в последнее время ей меньше всего стал волновать спокойный сон Сергея. Это в первый год замужества, она прижималась к нему, засыпая счастливым сном женщины, которую обнимает любимый человек. И даже, когда Сергей заваливался в дом, с трудом нащупывая выключатель, пьяно икая, и полчаса стоял возле унитаза, упершись в стену рукой — даже тогда, Надя помогала ему добрести до кровати, чтобы рухнуть, не раздеваясь, и полночи потом бродить по кухне, роняя посуду, сражаясь с непослушным чайником, не ропща, не ругая судьбу, подбросившую такой подарочек. Она считала это чем-то вроде бесплатного довеска, осознанной необходимости. Неизбежные потери — вот как иногда она думала, вслушиваясь бессонными ночами в тяжелое храпение мужа, и даже когда Сергей вырубился однажды прямо посредине комнаты, упал на пол, кто, как не Надежда заботливо укрыла непутевого муженька одеялом, и потом каждые пол часа на цыпочках подкрадывалась к нему, чтобы убедиться что тот еще дышит.

Да, всякое бывало на нелегком тернистом пути, вот только всему должен быть предел. Их брак все больше напоминал Надежде модель самолетика, которую забыли склеить, просто приставили составные части друг к другу, наивно полагая, что все будет в порядке. Легкие детальки оказались настолько хорошо подогнаны, что модель некоторое время хранила форму, но рано или поздно — они начнут выскакивать из пазов, чтобы вновь превратиться в груду бесполезной пластмассы. Так и их брак. Он рассыпался прямо на глазах. И если раньше это было просто незаметно, то после переезда в новый дом, все пошло намного быстрее. Лежа в кровати, Надежда размышляла о том, что могло бы сохранить его, склеить надежнее всякого клея?

На самом деле ответ давно плавал на поверхности. Надежда погладила живот и улыбнулась. Маленькая жизнь внутри нее, что крепла и набирала силу с каждым днем — вот ответ. Только… захочется ли Сергею принять его?

На этот вопрос Надежда боялась ответить самой себе. Быть может потому, что и так знала ответ.

Надежда закрыла глаза. Хватит думать о плохом. Все будет хорошо, малышка. Сладких тебе снов, пока мама ворочается, задыхаясь от духоты. Рано или поздно жара немного спадет, и можно будет наслаждаться вечерней прохладой.

К тяжелому сопению Сергея добавился легкий шорох. В то же время по комнате прошел легкий ветерок, на мгновение, заставив качнуться шторы.

Надежда прислушалась. Нет, наверно показалось. Нужно постараться заснуть, иначе утром она окажется похожей на живого мертвеца — бледная, осунувшаяся, с темными кругами вокруг глаз, будет бродить по комнатам, пугая привидений, которые, несомненно, несут службу в самых дальних закутках дома.

Шорох раздался вновь.

(Возможно мыши. Маленькие мохнатые лапки чуть касаются пола, серые мордочки елозят носами по пыльным норкам…)

Что-то шуршало там, в шкафу, где на полках лежало нижнее белье, висели на плечиках кофточки, блузки и прочая одежда.

(Эй, мыши-шебуршиши, бегите из-под крыши, бегите отовсюду, не то вам будет худо!)

Нет, слишком громко для мышей…

Надежда замерла. Тот, кто забрался в шкаф, очевидно, запутался в одежде, и теперь пытался выбраться наружу. Черт, да что же там такое?

Надежда приподнялась на локтях. Нужно разбудить мужа, чтобы тот посмотрел, кто там шебуршит в шкафу. Глупенькая, а если там никого не окажется? Возможно, это просто… сквозняк, или неплотно закрытая дверка шкафа чуть приоткрылась под своим весом.

Скрип раздался вновь. На этот раз он казался громче и продолжительнее. Более… вызывающим. Словно тот, кто сидел в шкафу делал это нарочно, чтобы быть услышанным в темноте спальни.

(Хей, детка, это я — твой оживший ночной кошмар…)

Дверка шкафа, в который раз скрипнула, и чуть приоткрылась. Надежда судорожно задышала, пытаясь отодвинуться. Она уперлась в спинку кровати, заворожено уставилась на шкаф.

(Показалось, просто показалось, это сон… Нет никого в этом чертовом шкафу… Успокойся детка, тебе показалось…)