— Может быть, мы лучше погуляем в саду?

И снова он улыбнулся ей своей чарующей улыбкой.

— Я с удовольствием покажу вам свой сад, но только после того, как вы немного отдохнете, — сказал Пирс. — Я зайду за вами примерно через час. Как вам такое предложение?

Иден кивнула в ответ. Она не могла говорить. Его беззаботная, слегка небрежная усмешка лишила ее дара речи.

— Очень хорошо! — воскликнул Пирс, открыв дверь. — Значит, до встречи. — С этими словами он вышел из комнаты.

Иден рухнула в кресло, стоявшее возле кровати. У нее так дрожали ноги, что она больше не могла стоять, а сердце отчаянно колотилось. Что же в лорде Пенхоллоу такого необычного? Неужели все дело в его улыбке, при виде которой она моментально теряет голову, а в ее душе начинается невероятное смятение?

Нет, не только в улыбке. Есть еще что-то. И это его благородство, и изысканная любезность. Ей приходилось читать в романах о галантных кавалерах, но она и представить себе не могла, что такие мужчины существуют в реальной жизни. В нем соединились лучшие качества Ланселота [3] и Гавейна [4] . Он — герой, защитник, рыцарь в сияющих латах, который появился именно тогда, когда она отчаянно нуждалась в помощи. И все же она не вправе впутывать таких замечательных людей в свои дела.

Назим и Гади обязательно будут ее искать. Они, наверное, уже обратились за помощью к мадам Индрени, а Иден очень боялась ее гнева. Сейчас ей нужно соблюдать крайнюю осторожность и как можно быстрее найти такое место, где никто не будет ее искать.

Она съела тост, выпила оставшийся чай и оделась. Бетси принесла ей еще одну кружку чая и пару туфель. За эти туфли Иден была ей особенно признательна.

— Думаю, что это ваш размер, мисс, — сказала горничная. — Ну, может быть, немного великоваты, но совершенно нестоптанные. Ваши собственные туфли так намокли в морской воде, что пришли в полную негодность.

Иден сунула ноги в черные кожаные туфли. Они были очень простенькими, на плоской подошве, но зато пришлись ей как раз по ноге.

— Большое спасибо, мне в них очень удобно, — сказала она горничной.

Бетси явно хотелось задержаться и немного поболтать с ней, но Иден нарушила ее планы, попросив девушку передать лорду Пенхоллоу сообщение.

— Пожалуйста, скажи ему, что я решила отдохнуть и поэтому вынуждена отказаться от прогулки по саду.

— Хорошо, мисс, — ответила Бетси.

Сделав реверанс, она покинула комнату и быстро пошла по коридору, гордо подняв голову. Иден закрыла за ней дверь. «Мне нужно уйти отсюда как можно быстрее», — решила она.

Иден очень сожалела о том, что не сможет забрать свои роскошные платья. Она понимала, что если попытается пробраться в прачечную, то ее могут заметить. «Что ж, пусть они останутся у лорда Пенхоллоу в качестве вознаграждения за то, что он спас мне жизнь», — подумала она. Кроме того, платья могут сослужить ей дурную службу. Если она их продаст, то ее легко будет найти.

Уже было позднее утро. Иден вышла в сад и остановилась. При ярком свете солнца цветы казались еще более прекрасными. Такого буйства красок ей еще никогда не доводилось видеть.

Здесь царили красота и покой. Иден коснулась рукой медальона, который подарила ей Мэри. В душе девушки постоянно жила тоска по неизведанному, сладостному и прекрасному, и это чувство нахлынуло на нее с новой силой, заставив ее задержаться. Однако она понимала, что должна покинуть этот гостеприимный дом. Если она хочет сохранить свою свободу, то ей нужно уйти как можно дальше от морского побережья.

Иден повернулась и, гордо вскинув голову, направилась к поляне, которая находилась на краю сада. По этой поляне она пошла к сосновому лесу, надеясь на то, что ей удастся уйти незамеченной. Дойдя до опушки леса, она оглянулась и посмотрела на серые стены Пенхоллоу Холла. Никто за ней не гнался, никто не кричал ей вслед.

И снова ей захотелось вернуться. «Как же мне хочется, чтобы у меня были свой дом и семья. Чтобы было кому заботиться обо мне и защищать меня», — подумала она.

Тем не менее девушка осознавала, что этим мечтам не суждено сбыться, и, повернувшись, незаметно вошла под сень сосен и елей.

Иден никогда не видела дикой растительности. Вся ее жизнь прошла среди аккуратно подстриженных и ухоженных садовых деревьев и кустов. Деревья, росшие в лесу, поразили ее массивными стволами и невероятно длинными ветвями, которые доставали до самой земли, устланной толстым слоем сухих сосновых иголок. Этот естественный ковер заглушал звук шагов, и поэтому можно было слышать не только пение птиц, но и все, что происходило в лесу.

Иден остановилась в нерешительности. Лес был таким густым, что только отдельные лучи солнца проникали сквозь раскидистые кроны деревьев. Это был особый мир, не похожий на яркий и радостный сад.