А потому Иден улыбнулась и сказала:

— К сожалению, миссис Виллис, у меня нет никаких талантов. — И добавила: — Виктория, вы играли просто прелестно.

За ней свое восхищение выразил мистер Вайтекер, и Виктория буквально вся засветилась от радости.

Когда Иден призналась в том, что не умеет ни петь, ни играть на музыкальных инструментах, миссис Виллис была просто на седьмом небе от счастья. В ее глазах появился злорадный блеск, и она уже готова была торжествовать победу, однако лорд Пенхоллоу помешал ей в полной мере насладиться своим триумфом. Он сказал, что время уже позднее и им нужно возвращаться домой.

Иден показалось, что более приятных слов ей еще никогда не доводилось слышать.

В экипаже всю обратную дорогу леди Пенхоллоу восхищалась Викторией, ее великолепным воспитанием, ее музыкальными талантами и особенно тем, что она происходит из знатной и благородной семьи.

— Мне необыкновенно повезло, что у меня есть такие друзья, как Виллисы, лорд и леди Бейнс, а также лорд и леди Денбери, — тараторила она. — Они мои самые близкие, самые лучшие друзья.

Иден и лорд Пенхоллоу хранили молчание. В темноте его колено ни разу не коснулось ноги Иден, и это ее несколько огорчило.

Начало этого дня было для нее радужным и светлым. Она позволила себе поверить в то, что ее сумасбродные, дикие, несбыточные мечты могут осуществиться. И вот сейчас, когда день уже близится к концу, все ее мечты развеялись, как утренний туман.

Словно мифический Икар, который, поверив в то, что он сможет взлететь к солнцу, поплатился за это своей жизнью, Иден вдруг испугалась того, что может произойти с ней, если она немедленно не уедет из Пенхоллоу Холла. Она никогда не станет женой лорда Пенхоллоу, если не расскажет ему всей правды о себе. И когда он узнает о ее притворстве и обмане, она просто не сможет смотреть ему в глаза. А ведь в ее душе уже зародилось сильное и светлое чувство.

Увидев, что экипаж въехал на подъездную дорожку, ведущую к Пенхоллоу Холлу, Иден облегченно вздохнула. Поднявшись по центральной лестнице к парадной двери, она пожелала лорду и леди Пенхоллоу спокойной ночи и поспешила удалиться к себе в комнату.

Однако лорд Пенхоллоу окликнул ее, и ей пришлось остановиться.

— Да, милорд? — ответила Иден. Стоя к нему спиной, она прислушивалась к звуку его шагов и чувствовала, как он приближается к ней.

— Я хотел бы извиниться перед вами за свою мать и ее друзей. Сегодня вечером они вели себя с вами крайне неучтиво, — сказал он.

— Вы сегодня уже второй раз извиняетесь передо мной, милорд. Должна заметить, что вам не за что извиняться. Я все понимаю. Их поведение продиктовано исключительно заботой о вас. — Говоря это, Иден удивлялась тому, как сжалось ее горло и с каким трудом она произносит каждое слово.

— Иден, — произнес он и замолчал.

То, что он назвал ее просто по имени, не добавив формальное мисс, привело ее в смятение. Она не знала, что ей теперь делать и как поступить. Она запросто могла бы задуть свечу, которую держала в руке, и в наступившей темноте броситься к нему, умоляя его о том, чтобы он взял ее прямо здесь и сейчас.

Допустим, она предложит ему себя. А что будет потом?

Отвернется ли он от нее с презрением или овладеет ею, не зная о том, как невероятно, запредельно дорого стоит ее девственность?

— Сегодня был чудесный вечер, — прошептала она и убежала, не дожидаясь ответа.

К несчастью, Бетси сидела в комнате Иден, ожидая ее возвращения.

— Ах, мисс Иден, лорд Пенхоллоу заметил, как великолепно вы сегодня выглядите? Он вам сказал что-нибудь? — набросилась она на Иден с расспросами.

— Я не знаю.

— Конечно, заметил, — продолжала щебетать Бетси так, словно не слышала, что ей ответила Иден. Она повесила в шкаф платье, расшитое жемчугом. — Он просто голову потерял от восхищения. Вы сразили его наповал. Это вам каждый скажет.

Надев огромную, похожую на балахон ночную рубашку, Иден села на кровать. Почувствовав, что у нее начинает болеть голова, она потерла пальцами виски. Ей сейчас нужно было принять важное решение, подумать о том, как жить дальше, и поэтому тратить время на пустую болтовню не хотелось.

— Что за чушь! Он не может влюбиться в меня, — сказала она.

Удивленно уставившись на нее, Бетси попятилась.

— Еще как может! — воскликнула горничная. — Он уже вас любит. Так вдова Хаскелл сказала.

— О-о! — простонала Иден, воздев глаза к небу. — Бетси, это всего лишь глупые суеверия.

— Так значит, вы не верите вдове? — спросила горничная, возмущенно сдвинув брови. — Вся деревня верит, а вы не верите!

— Да, не верю. Потому что понимаю, что это невозможно. Бетси, мы с ним совершенно разные. Он — человек из высшего общества, а я — никто. Он — необыкновенный мужчина, благородный, храбрый, великодушный и… — произнесла Иден, а про себя добавила: — И такой мужчина должен жениться на женщине благородного происхождения, а не на куртизанке.