Он все еще был не в состоянии представить себе, что больг может быть наделен рассудком.

Эльф отвернулся, неохотно подчиняясь. Горбаца он больше не удостоил взглядом. Одним скачком он перепрыгнул ручей и легкими шагами, почти не касаясь земли, миновал камни, обрамляющие русло, и направился туда, где водопад обрушивался в озеро. Некоторые из эльфов тоже повернулись, дабы следовать за ним. Оба фолька и их неуклюжий спутник недоверчиво наблюдали за ними.

– Куда они пошли? – спросил Ким, не видя другого пути, кроме той дороги, по которой они сюда пришли.

– В Потаенную долину, – ответил Фабиан. – Это единственный проход с востока туда. Вот почему мои спутники столь недоверчивы, – продолжал он. – Они считают, что это может оказаться хитростью врага и что он втерся к вам в доверие затем, чтобы обнаружить наше тайное убежище.

Фабиан назвал Горбаца «он», а не «этот», подумал Ким. Что можно считать шагом вперед – если это не оговорка.

– Вы должны понять Гальдора, – продолжал Фабиан, – его семье больги причинили много зла. – Он умолк, и тень скользнула по его лицу. – Как и моей, – добавил он.

Ушедшие эльфы уже достигли маленького озера. Вода в нем клокотала от падающего потока.

– И куда же теперь? – не мог сдержаться Ким.

– Подожди и увидишь!

Авангард повернул направо и двинулся вдоль скалы, спускавшейся к озеру. Казалось, они идут прямо по воде, но их ноги ступали по твердой поверхности. Подойдя, Ким понял, в чем состоял секрет: это был узкий выступ, невидимый издали, и вдоль кромки воды он вел прямо к водопаду.

Ким осторожно поставил ногу на выступ. Скала была мокрой, но на ее поверхности были высечены бороздки, по которым вода сразу же стекала.

– Если бы здесь был Бурин, он сказал бы: «Работа гномов…

– …на века!» – Фабиан должен был это прокричать, ибо рев воды был здесь прямо оглушителен. – Хорошо сказано, мой друг, и это действительно работа гномов, ведь…

Остальные слова были заглушены пронзительным, исполненным страха ржанием.

Ким обернулся и увидел Альдо, борющегося с ослом. Глаза бедного животного были выпучены. Теснота, пенящаяся вода, грохот – всего этого было слишком много для его маленького мозга. Он чувствовал себя загнанным в ловушку: ни за что на свете и никогда он не сделает и шагу дальше.

Горбац что-то пробурчал, чего Ким не понял, схватил повод и рванул.

Однако на этот раз осел не смирился. Он оскалил желтые зубы и схватил было руку Горбаца. Только чудом больг избежал укуса. Он занес кулак для удара.

– Спокойно! – Фабиан, пытаясь развернуться на узком карнизе, бултыхнулся в воду; к счастью, в этом месте было неглубоко. – Сила здесь не поможет. Дай мне. – Он взял повод и приблизился к ослу сбоку. Потом вытянул руку и ласково потрепал ему холку, делая движение вверх от затылка к ушам. – Как его зовут? – спросил он, обернувшись к Альдо.

– А-алексис.

Фабиан усмехнулся.

– Хорошее имя для осла, – сказал он, почесывая животное между ушами. – Будь храбрым ослом, Алексис, – проговорил он. – А теперь идем.

К удивлению, осел позволил ему вести себя по узкому карнизу. Ким, спотыкаясь, пошел дальше. Теперь он сам должен следить за дорогой. Где остальные? Он никого не видел. Солнце, которое должно было стоять где-то на восточной стороне неба, – он не имел никакого представления, сколько времени прошло, но, тем не менее, должно было быть еще довольно рано, – не проникало своими лучами в ущелье. Вода с шумом устремлялась сверху вниз, капли падали на путников с такой высоты, что их удары были почти болезненными. Вскоре он ничего больше не мог видеть, и у него возникло чувство, что он находится внутри водопада. Внезапно дорога стала шире, и он вроде бы выбрался на свободу.

– Иди дальше, дальше! – Это был Фабиан, который следовал вплотную за ним. Ким проковылял еще несколько шагов и осмотрелся.

Нет, он находился не на свободе. Он стоял в глубоком гроте, из которого высокий, образующий остроконечные своды проход вел в глубь скал. Трудно было понять, насколько он велик, ибо свет, просачивающийся сквозь падающую вниз дымку от водопада, был рассеянным. Все было как в тумане – свет, краски, даже звуки.

За ним водяную завесу миновал Фабиан, вплотную к которому следовал осел, казалось слепо ему доверявший.

Затем Альдо короткими перебежками проскочил в сухое место, и, наконец, массивная фигура больга рассекла поток, как скала – волны прибоя.

Осел отряхнулся по-собачьи, так что капли воды разлетелись во все стороны; затем он прислонил свою мягкую мокрую морду к куртке Фабиана и бросил на него взгляд, исполненный глубочайшего почтения.

– Думаю, ты нашел в Алексисе друга, – не смог удержаться Ким.

– Меня удивляет лишь дерзость, с которой твой друг назвал скотину именем моего прародителя, – проворчал Фабиан.