На руке гнома было кольцо, оно сияло светом, красным как огонь. И в огненном свете кольца раскрылись мощные створки ворот.

– Я не знаю, что нас здесь ожидает, – проговорил гном, будто бы во сне. – Но здесь мы найдем ответ, я это чувствую.

Его голова все еще была покрыта капюшоном, который он надел, чтобы поклониться мертвому Фрегорину. Гилфалас последовал за гномом по сверкающему полу. Итуриэль должна была поддерживать Гврги, поскольку тот едва переставлял ноги. Альдо широко раскрытыми глазами смотрел вперед. В конце, как всегда, шагал с невозмутимым лицом больг.

В центре зала чернильно мерцал черный как ночь водоем. Вспыхнул свет, который струился вокруг него из скрытых в полу источников. Чистый, как хрусталь, он наполнил купол над их головами, украшенный странными знаками: круги внутри кругов, карты, меридианы, параллели, высоты и азимуты. Это выглядело так, словно кто-то в давние времена изобразил устройство мира на своде, который, несмотря на то что неколебимо высился в центре зала, казалось, вечным, незаметным движением вращается по кругу.

В середине помещения, под центром свода, находился такой же круглый, отделанный камнем бассейн. Это и была черная вода, которая блеснула, когда они входили. А на противоположной стороне зала возвышался высеченный из камня высокий подиум с ведущими к нему тремя ступенями.

На подиуме стояли два каменных трона.

На троне слева сидел Он, более всего напоминавший солидного фолька с первой сединой на висках, однако еще полного сил. В его взгляде было нечто от любопытства ученого, но и от хитрости торговца, понимающего, каким образом так заключить сделку, чтобы при этом имел выгоду каждый, но главное – он сам. Однако прежде всего Он был отцом, который ласков и строг одновременно.

На другом троне сидела Она, одетая как матрона. Ее тело уже вынашивало и производило на свет детей. Она правила домом и всем, что имело к нему отношение, включая супруга, которому была надежной опорой, однако зачастую поступала так, как ей хотелось. Но прежде всего она была матерью, на чьей груди можно было хорошенько выплакаться.

– Хвала вам, Владыка, – проговорил Бурин, – и хвала вам, Владычица. Сколь много я чту в вас мудрость, столь милостиво вы смотрите на меня и храните в этом мире.

И пока Альдо от удивления не мог прийти в себя, Гилфалас продолжил:

– Видеть здесь вас, Господин, – сказал он, – отрада моей юности и нежданное счастье.

А Итуриэль подхватила:

– И видеть вас, Госпожа, в расцвете вашей красоты – больше чем честь для эльфов Среднеземья. Однако скажите, неужели поля лилий в Высшем Мире больше не доставляют радости, если вы на шли дорогу к нам, вниз?

Тогда Альдо понял: они находятся в присутствии той сущности, что в двух ипостасях правит миром, и каждому Божественная Чета видится такой, какой он представляет ее: эльф – как жениха и невесту, он сам – как Отца и Мать, а гном – как Владыку и Владычицу, его сотворивших.

– Арзах-кхан, – прогремел Горбац, и эхо отразилось от сводов зала. – Арх арраз кханум, – продолжил он с глубоким поклоном.

То, что путники услышали, было столь поразительно, что пошатнуло все их представления о мире. Больг чествует Божественную Чету! Да, он назвал их обоих по имени на своем языке. Значит, у больгов есть душа. Что же еще это может означать?

– Если вы уже достаточно наудивлялись, – произнес сидящий на троне, – то, вероятно, мы можем обратиться к насущным вопросам.

– Простите, Владыка, – произнес Бурин с поклоном, – и вы, Владычица, простите мне…

– Говори же, Бурин, – разрешила богиня.

– Я, честно говоря, ожидал найти здесь на троне господина Фрегорина, ставшего камнем, как это подобает всем гномам, которые созданы вашей рукой. А вас я представлял в Подземном Мире, в вашем высоком доме, окруженных вашими слугами.

– А я, Господин, – подхватил Гилфалас, – думал, что вы находитесь в Высшем Мире, на Водах Пробуждения. Что же привело вас и Госпожу в обреченное на смерть Среднеземье?

– И что произошло, – добавила Итуриэль, – с Высоким Эльфийским Князем? Он оставил мне свое кольцо как залог того, что вернется. Однако много лет никто о нем ничего не слышал. И я с трудом несу эту ношу.

Услышав Итуриэль, Альдо тоже собрался с духом и словно со стороны услышал, как обращается к Божественной Чете:

– Известно ли вам, высокочтимый Отец, или вам, почтенная Мать, что с господином Кимбероном и с императором Фабианом – я имею в виду принца Фабиана… ах, я совсем запутался, – закончил он и покраснел так, что окрасились даже его острые уши.

Мать улыбнулась ему, а Отец сказал:

– Так много вопросов. А что, Горбац, воин второй манипулы двенадцатой когорты двадцатого легиона, у тебя вопросов нет?

– Я не спрашиваю, – сказал Горбац, – приказывайте, я буду подчиняться.

– Пока этого достаточно, – произнес бог. – Но Великий Больг будет не только подчиняться, но и приказывать. А если это будет нужно, и погибать в сражении. И еще я скажу: Темный князь, чье имя да не будет здесь названо, расшатал время. А тот, кто изменяет прошлое, разрушает настоящее и будущее. Ваши друзья идут по его следу, чтобы сделать происшедшее непроисшедшим, но они нуждаются в вашей помощи. И единственный путь к тому месту и времени, где вам нужно быть, ведет через Врата, которые у ваших ног.