Долго не разглядываясь по светлице, Степан уложил Оксану на сундук.

— Присаживайтесь и вы, пан казак, — пригласила его хозяйка. — Наша девка еще не просватана…

Степан улыбнулся и присел на лавку. Чтоб обозначить, так сказать. Вот ведь бабы!.. Дочь едва живая, а они все об одном заботятся.

— После посижу, а сейчас коня гляну…

— Сама, — метнулась к дверям Одарка, которой непременно нужно было найти себе занятие. Но выйти не успела. Наружная дверь резко отворилась, и густой бас загрохотал на всю хату:

— Ну, где тут больная? Чего у вас приключилось, что старым ногам покоя не даете?

Вслед за этим ливнем слов, послышалось громкое топанье, и в комнату вошел… небольшой, сухонький старичок. Он был такой маленький, что Степан невольно взглянул еще раз на дверь, ожидая, что из них появится настоящий хозяин столь показного, воистину дьяконского голоса.

— А это что за казак на меня глаза таращит, как жаба с болота?! — загудел снова дедусь, подошел к Небабе и очень крепко пожал ему руку. — Жених? Любо, любо!.. Давно, Одарка, пора твоей красавице замуж… Шестнадцатый год уже девчонке, если я со счета не сбился. Совсем заневестилась, — и, не дожидаясь ответа, шагнул к девушке. — Так что там, с тобой, красавица? С милым поругалась, или матушка замуж не велит?

В движениях дедушки было столько молодецкого задора и огня, что Степан и сам невольно почувствовал, как куда-то уходит усталость от долгой дороги, и в тело возвращается сила.

— Угу, понятно… — проворчал старичок недовольно и сунул что-то Оксане под нос.

Девушка не ответила. Да и не могла… Ибо хоть и очнулась, но от всего пережитого у нее все еще дергались губы, и Оксана только со страхом таращилась на знахаря.

— Вот как… — протянул знахарь. — Похоже на сильный испуг. Придется воск выливать… Ты вот что, суженый-ряженый… Или иди во двор покурить, или сядь где-то в уголке и не вертись под ногами! — прикрикнул недовольно на парня, который встал за плечами и глазел, как он достает из наплечной сумки разные непонятные принадлежности.

Здесь были и сальная свеча, и выщербленная миска, странно расписанная по каемке и на донышке. К этому добавились манерка с бесцветной жидкостью и несколько пучков сушеных трав.

Сперва знахарь зажег свечу, налил в миску свяченой воды, всыпал туда немного какой-то травы, дал все это девушке в руки и приказал держать над головой. Позже вытащил из сумки кусок воска, чашку и вышел на кухню. Не было его каких-то пару минут, после чего он вернулся в комнату, быстрым шагом подошел к Оксане и тихо сказал:

— Думай о том, чего ты испугалась, — а сам тихо-тихо и быстро-быстро что-то зашептал и вылил расплавленный воск в воду в миске, которую девушка по-прежнему держала у себя над головой.

Закончив шептать заговор, дед Верес затушил огарок и взял у Оксаны миску.

— Вот и все, деточка, — сказал ласково, — теперь тебе станет лучше.

Степан подошел к нему и с любопытством заглянул в миску. Выливание воска на испуг проводилось часто, особенно детям, поэтому парень знал, что форма слитка должна указать на причину страха. И не ошибся. С миски на него лукаво косилась чертячья рожа, образовавшаяся из застывшего воска. И Степану даже показалось, что изображение вдруг подмигнуло насмешливо и на мгновение высунуло язык.

— Вот это да! — не удержался от восклицания Небаба. — Да чтоб мне первым вареником задавится! Черт! Ну, точь-в-точь! Как на иконах малюют…

Знахарь посмотрел на изумленное лицо парня и сам заглянул в миску.

— Чего только не деется на свете божьем, — сказал тихо и перекрестил восковую маску. — Раньше такое диво только в Купальскую или Рождественскую ночь приходилось видеть, а теперь и на Маковея узреть сподобился.

Потом аккуратно достал сгусток из воды, положил на тряпицу, присыпал сверху сухим листом, отчетливо пахнувшим на всю горницу мятой. Завернул и сунул себе за пазуху.

— Потом уничтожу, — молвил негромко и спросил. — А мне никто ничего объяснить не хочет?

— Я скажу, дедусю, — отозвалась Оксана. Хоть и слаб еще был голосок, но выглядела девушка значительно бодрее. Даже румянец на щечки вернулся. Видно, на пользу пошла ворожба. И прибавила твердо. — Только пусть казак сначала из хаты выйдет… При нем говорить не стану.

— Ишь, чего удумала!.. — ударила руками об полы Одарка, что только вошла и ничего не поняла. — Гостя из хаты гнать? Сперва лежала, как неживая, а глаза открыть не успела — чудить начинаешь?

— Не шуми, Одарка, — цыкнул на нее знахарь. — Так надо. А казаку не помешает на коня глянуть.

— Да чего там глядеть? Я уж сделала все… — растерянно пробормотала Одарка.

— Ну, надо, так надо, — усмехнулся хозяйке Небаба. — Я же не насовсем уйду. И не надейтесь. Покурю во дворе и вернусь. Вы даже стол накрыть не успеете… — и, под одобрительный хохоток деда Вереса, вышел в сени.

— Одарко, может, тебе тоже, того… лучше с гостем? — как бы невзначай заметил знахарь.