— Да, это онъ. Подожди еще минуту, подержи его.

Затмъ онъ вытащилъ изъ штановъ рубашку и оторвалъ отъ подола дв полосы: одной перевязалъ руку, другой обернулъ отрзанный палецъ и положилъ его въ карманъ.

Сдлавъ это, онъ поблагодарилъ товарища за помощь и опять принялся за свою косилку.

И продолжалъ спокойно работать до самаго вечера.

Когда надсмотрщикъ узналъ о томъ, что съ нимъ случилось, онъ порядкомъ его выругалъ и послалъ домой.

По возвращеніи на ферму, первымъ дломъ Закхея было позаботиться о сохраненіи отрзаннаго пальца. У него не было спирта, поэтому онъ налилъ въ бутылку машиннаго масла, вложилъ туда палецъ и, тщательно закупоривъ бутылку, спряталъ ее подъ соломенный тюфякъ своей койки.

Цлую недлю онъ пробылъ дома. Рука его мучительно болла, онъ должемъ былъ держать ее въ полномъ спокойствіи и днемъ и ночью. Его сильно лихорадило, приходилось лежать цлые дии. И онъ лежалъ, страдалъ, горевалъ и безмрно сокрушался. Еще никогда во всю его жизнь не приходилось ему такъ долго быть безъ дла, даже тогда, — нсколько лтъ тому назадъ, когда взорвало мину, и его глаза такъ пострадали.

Какъ бы желая сдлать еще боле невыносимымъ и безъ того печальное положеніе Закхея, поваръ самъ приносилъ ему пищу и каждый разъ немилосердно дразнилъ раненаго и издвался надъ нимъ. Оба врага при этомъ часто вступали въ жестокіе словесные поединки, и не разъ случалось, что Закхей молча повертывался къ стн, сжимая зубы въ безсильной злоб, такъ какъ чувствовалъ себя совсмъ безпомощнымъ передъ этимъ великаномъ.

Мучительные дни и ночи наступали и проходили своии чередомъ, ползли и тянулись невыносимо медленію. Какъ только Закхей почувствовалъ себя немного лучше, онъ попробовалъ сидть на своей койк и днемъ, во время жары, оставлялъ открытой дверь, выходившую на прерію. Часто сидлъ онъ передъ дверью, прислушиваясь съ разинутымъ ртомъ къ шуму машинъ, доносившемуся издалека, и тогда онъ вдругъ начиналъ громко разговаривать со своими лошадьми, точно он стояли передъ нимъ.

Но хитрый и злопамятный Полли не могъ и тутъ оставить его въ поко. Онъ скоро являлся и съ шумомъ захлопывалъ дверь передъ носомъ Закхея подъ тмъ предлогомъ, что сильно сквозитъ, а раненому не слдуетъ подвергаться сквозняку. Тогда Закхей, вн себя отъ злости, пошатываясь, поднимался съ койки и бросалъ вслдъ повару сапогъ или скамью, съ пламеннымъ желаніемъ изувчить его, сдлать на всю жизнь калкой. Но счастье не благопріятствовало Закхею: онъ слишкомъ плохо видлъ для того, чтобы хорошенько прицлиться, и никогда не могъ попасть въ цль.

На седьмой день онъ объявилъ, что придетъ обдать на кухню, но поваръ ршительно отвтилъ, что вовсе не желае, тъ его посщенія и запрещаетъ ему являться на кухню. Закхею пришлось покориться и опять обдать на нарахъ возл своей койки.

Онъ сидитъ тамъ въ полномъ одиночеств и изнываетъ отъ скуки. Онъ знаетъ, что въ кухн теперь нтъ ни души, — поваръ и его помощники повезли обдъ въ прерію. Онъ слышитъ, какъ они дутъ съ пснями и шумомъ и подтруниваютъ надъ несчастнымъ затворникомъ. И Закхей сползаетъ съ койки, пошатываясь, слзаетъ съ наръ и направляется въ кухню. Тамъ онъ оглядывается — книга и газета лежатъ на обычномъ мст. Онъ схватываетъ газету и, пошатываясь, идетъ обратно. Улегшись на койку, онъ тщательно протираетъ очки и принимается читать интересныя объявленія, напечатанныя такими крупными буквами.

Проходитъ часъ, проходитъ другой. Какъ быстро проходятъ теперь часы! Наконецъ, Закхей слышитъ шумъ возвращающихся телгъ, до него доносится голосъ повара, который приказываетъ своимъ помощникамъ мыть и чистить посуду. И Закхей чувствуетъ, что поваръ сейчасъ, вотъ сію минуту хватится газеты; это вдь какъ разъ то время, когда Полли отправляется въ свою "библіотеку". Закхей раздумываетъ съ минуту, а затмъ поспшно прячетъ газету подъ соломенный тюфякъ своей койки. Но еще черезъ минуту онъ вытаскиваетъ ее оттуда и засовываетъ подъ свою рубашку. Теперь ни за что на свт не согласился бы онъ отдать газету.

Проходитъ минута. Вотъ слышатся тяжелые шаги, они приближнются, но Закхей лежитъ неподвижно и пристально смотритъ на потолокъ. Поваръ входитъ.

— Что это значитъ? У тебя моя газета? — спрашиваетъ онъ, останавливаясь посреди сарая.

— Нтъ, — отвчаетъ Закхей.

— Да, она у тебя! — злобно шипитъ поваръ и подходитъ ближе.

Закхей привстаетъ.

— У меня нтъ твоей газеты. Проваливай къ чорту! — говоритъ онъ, начиная бситься отъ гнва.

Но поваръ схватьгваетъ больного, ослабвшаго отъ раны человка, сбрасываетъ его на полъ и принимается обыскивать койку. Онъ поворачиваетъ соломенный тюфякъ, встряхиваетъ жалкое одяло — все напрасно: онъ не находитъ того, чего ищетъ.

— Она должна быть у тебя! — упорно повторяетъ онъ и остается при своемъ мнніи.

Стся уже на порог, онъ еще разъ оборачивается и повторяетъ:

— Ты взялъ ее. Погоди же, пріятель!

Закхей злобно и отъ всей души смется надъ нимъ и говоритъ:

— Ну, понятно, я взялъ ее. Я нашелъ для нея хорошее употребленіе, грязный ты поросенокъ!

Похожее на попугая лицо повара багроветъ, и въ его плутоватыхъ глазахъ появляется зловщее выраженіе. Онъ смотритъ на Закхея и бормочетъ:

— Ну, погоди же, пріятель!

На слдующій день разразилась гроза. Дождь цлыми потоками лилъ съ неба, съ глухимъ шумомъ ударялся о землю, точно градомъ хлесталъ въ стекла и крыши построекъ и съ самаго ранняго утра наполнилъ вс водохранилища повара.

Рабочіе остались дома. Одии занялись починкой мшковъ для зерна, другіе принялись за исправленіе рабочихъ инструментовъ и точку ножей, косъ и косилокъ.

Когда раздался призывъ къ обду, Закхей поднялся съ наръ, на которыхъ сидлъ все утро, и хотлъ вмст съ другими отправиться въ столовую. Но на двор его остановилъ поваръ, который несъ ему обдъ. Закхей принялся объяснять ему, что рана его почти зажила, лихорадка прошла, а поэтому онъ ршилъ съ сегодняшняго дня обдать вмст съ другими. Поваръ отвтилъ, что если онъ не желаетъ сть того, что онъ ему несетъ, то онъ ничего не получитъ и можетъ сидть голоднымъ. Говоря это, онъ поставилъ на нары жестяную миску и прибавилъ: