Не спросили.

Что-то гаркнул рыцарь, лицо которого было скрыто забралом, и группа с места в карьер устремилась на тех, кого, возможно, сочли безобидными купцами или местными проходимцами. В кольчужной сбруе и с мечами была лишь троица шевалье Ивана, но они не являли собой грозной силы. Всего лишь охрана, подобно уже загубленным людям гостя Болеслава. Ратники воеводы, не дожидаясь команды, выхватили мечи — и встали, прикрывшись щитами для защиты своей чести.

Мечи им понадобились позже. Сержанту Копылову хватило одного рожка, чтобы завалить и конных и пеших. Заржали раненые кони, встав на дыбы; полетели всадники оземь; заорали благим матом те, кого миновала лёгкая смерть. Ратники добили всех, кто шевелился. Брать языка не имело смысла. И вовсе не потому, что капитан Белов в юные годы был нерадивым учеником и не овладел французским, несмотря на старания родной тётушки. Что они могут знать?! Как бойцам из окопов не ведомо о стратегах, так и рыцарям — о находниках!

Обозревая поверженных рыцарей, капитан вспомнил погибшего Илью и ещё раз осознал, что в этом круге ада всё призрачно: не только любовь, но и рыцарская честь, о которой он имел высокое мнение после прочтения в детстве романов Вальтера Скотта.

— Вот тебе, сержант, и камуфляж! — предложил Белов Копылову, глядя на Всеслава, сноровисто снимающего воронёного цвета сбрую с убитого рыцаря: поножи, набёдренник, нагрудник с упором для копья, кирасу, шлем.

На чёрном нагруднике красовался разноцветный герб графа. Всеслав даже полное имя его назвал, но капитан уловил лишь первое из имён: некий Жан. Всеслав добавил, глянув на закрытые глаза на посеревшем лице покойника, что сопровождал шевалье по землям франков; там довелось видеть этого графа на ристалище, но запомнил его Всеслав лишь по гербу.

Он отсоединил горжетку и шлем.

— Граф по местным меркам гигант. На глазок, вроде бы, твоей комплекции, сержант, — оценил капитан.

— Щас примерим, — сказал Виктор Копылов, нагибаясь за шлемом.

В этот момент голова Виктора взорвалась — и капитан, весь в кровяных ошмётках, почему-то вспомнил выученное в детстве «Aux armes!», но вместо этой фразы, метнувшись под сень дубовых ветвей, выкрикнул:

— К оружию.

Над поляной нависла громада модуля. Люк этого монстра был открыт, и из него, с высоты примерно пятидесяти метров начали снижаться десантники. Они уже нашли первую цель: растерявшегося Всеслава, замершего как мишень на поляне. Три мощных заряда разнесли-разметали ратника.

Сергей первым схватил мушкет и начал стрелять; капитан успел произвести лишь один удачный выстрел из подствольника по открытому люку. Модуль свечкой взмыл и исчез за облаками. Троих десантников расстреляли в воздухе. Их пояса-антигравы исполнили заданную программу, но на поле боя спикировали уже трупы.

Мрачно глядя на тело Виктора, командир с горечью осознавал, что в гибели сержанта и ратника виноват только он: надо было выставить наблюдателя; были потеряны секунды, цена которым — жизнь двух подчинённых. И он задал вслух вопрос, на который не нашёл ответа:

— Как они нас обнаружили?

— Слышь, капитан, голова Вити взорвалась прежде, чем те суки начали стрелять.

— Как такое возможно? Ты, может быть, что-то пропустил.

— Никак нет. Виктор погиб за секунду до того, когда серые начали прыгать из люка, — Сергий почесал затылок, затем мизинцем поковырял в ухе. — Кажется, капитан, до меня начинает доходить, что, как и почему.

— Что же до тебя дошло?

— В первую ночь, сразу после бани, ощутил, что какое-то инородное тело попало в ухо. Поковырял, выцарапал, покатал между пальцами и щелчком отправил в дальний угол избы. Не уверен, но предполагаю, что тот махонький шарик мне даровала чёрная красавица в модуле.

— Эвона как! А чего ж раньше не сказал?

— Мне эта мысль только что в голову пришла. Подумал, сопоставил…

— Возможно, ты прав. Я тоже из уха достал, как думал, клеща. Тебе Виктор не рассказывал о сновидениях?

— Не рассказывал.

— И мне тоже не сказывал, но награждал божественными эпитетами чертовку.

— Вывод ясен: мы для неё расходный материал. Наверняка, Виктор разгуливал с тем шариком, а он был в качестве датчика, и — чем чёрт не шутит — нашли нас по тому датчику.

— Допускаю. А что же они нас в бане не обнаружили, когда громили замок шевалье?

— Этому есть объяснение. Помнишь ли, из чего крыша той баньки?

— Из свинцовых пластин. Видно, не нашли свинцу другого применения.

— Тот свинец скрыл сигналы датчика.

Где-то высоко, очень высоко в небе вдруг вспыхнуло солнце. Пелена облачности не смогла скрыть яркого свечения. Вспышка длилась мгновения — и погасла.

— Капут извергам! — воскликнул Сергий.

Рукопись моего командира не дописана, и я, после девяти месяцев его отсутствия, сомневаюсь, что она когда-либо будет завершена. Ниже на этой странице манускрипта есть запись, а точнее, колонки цифр, причём без примечаний или объяснений.