Она закрыла глаза, чтобы не видеть — здесь не умирают, но она бы не вынесла, если бы Зейц и его сволочные дружки решили из подлости расстрелять Касси в нескольких шагах от подруги…

Глава 3

— Марсель, Марсель!.. — затормошила ее Ана-Мария.

— А? что? — вскинулась она.

— Завтракать пора.

— Сколько времени? — нервно зевнув, Марсель протерла глаза, села.

— Двадцать минут девятого. Прости, что я тебя разбудила — но ты так кричала… снилось что-нибудь?

— Да… — Марсель окинула глазами комнату — окна целы, потолок как потолок…

Лолита постучала в дверь:

— Девочки, подъем!..

— Да! с добрым утром, Лола! сейчас выйдем! — Марсель всунула ноги в тапочки, встала — «Всего лишь сон! и ничего больше!»

— Вот, я нашла для тебя, — протянула ей Ана-Мария зубную щетку в хрустящей упаковке, — а если подкраситься захочешь, вот моя косметичка, бери, пожалуйста. А… что ты так смотришь?

— Вспоминаю, — Марсель оторвалась от игрушек на полке, тех самых, что на ее глазах упали и разбились во сне. — Я такое видела… о-о, это фантастика-а…

— Расскажешь?

— «Ужасный демон, — таинственно заговорила Марсель, — приснился мне — весь черный, белоглазый. Он звал меня в свою тележку. В ней лежали мертвые — и лепетали ужасную, неведомую речь. Скажите мне…

Касси! ТАМ он был мертвый!

— …во сне ли это было? проехала ль телега?» — углубляясь в себя, тихо закончила она.

— Это ты стихи читаешь! — засмеялась Ана-Мария; Марсель набросила халат и вышла в коридор. Лолита убрала разбитый телефон, но в зале был еще один аппарат и… где же она? а, вот! телефонная книга на месте.

— С утра за телефон? — выглянула из кухни Лолита. — Не рановато ли?

— Я сейчас. — Палец Марсель быстро пополз по колонке фамилий — Бентлек, Бентрам, Бентсон… вот, Бернат, 356-24-03.

Трубку долго не снимали.

— Алло, сьорэ Бернат?

— Нет, — ответил детский голос, — это Стаей Бернат. Мамы нет дома. Ей что-нибудь передать?

Ах да, ведь у Касси есть сестра!

— Пожалуйста, позовите Касси.

Несколько секунд в трубке молчали.

— Вы давно с ним не виделись?

— Да! я зимой уехала… (куда?) в Канаду и только сейчас вернулась.

— Знаете… мне неприятно говорить, но Касси… он весной разбился на машине.

— Вот как? — У Марсель внутри что-то остановилось. — И… что же?

— Он неделю лежал в больнице без сознания. А потом умер. Его похоронили на киркэнкском кладбище. Если вы хотите… вам укажут его могилу.

— Примите мои соболезнования… о боже… Я вам сочувствую, Стаей.

— Спасибо. Извините за такую новость.

— Нет-нет, это вы извините меня… До свидания, — не дослушав, Марсель положила трубку.

— Девочка моя, да на тебе лица нет, — обеспокоилась за завтраком Лолита. — Послушай, я позвонила в библиотеку и сказала, что слегла от простуды, а Ана-Мария…

— …я приколола день в коллеже.

— …да, и сегодня мы будем с тобой. Тебе предстоит трудный день…

— Может, не труднее, чем прошлый… я надеюсь, стрельбы не будет.

— Пожалуй, если Ана-Мария оставит оружие дома, — строго покосилась Долорес.

— Сколько можно об этом?! — подняла глаза от тарелки дочь вождя.

— Знаешь ли, девочка, эта вещь меня очень тревожит.

— Я спрячу его. Честное слово. Но не проси выкинуть.

Подробности сна все ярче и ярче вспоминались Марсель, тяжелые сомнения накладывались одно на другое, но трезвость рассудка упрямо разбрасывала их — сон есть сон, в нем можно увидеть все что угодно, а особенно то, чем заняты мысли, что зарождается в темноте глубин подсознания, чем тайно ведают его загадочные структуры; подспудные страхи за гранью реальности разворачиваются в полную силу — как же не увидеть гонки с дьяволом, если мысль о Враге, упустившем свою жертву, неотступно преследует и гнетет тебя?

У Марсель и раньше бывали яркие сны — а что, если после воплощения усилилась способность запоминать их до малейших деталей? пусть так, но как быть с известием о смерти Касси? услышать во сне то, о чем ты не могла знать при жизни, а затем получить подтверждение наяву, по телефону — это более, чем странно…

«Стоп-стоп-стоп, — Марсель поспешила откреститься от назойливой мысли о реальности Врага и его козней. — Давай согласимся с тем, что страна сновидений не более реальна, чем все сны, вместе взятые, — она оставляет следы лишь в памяти или, скажем шире, в душе. Она и находится в душе, эта страна. Но, быть может, все люди участвуют в ее создании, и образуется такое… ну, как бы общее пространство снов; одни люди со смертью выключаются из него, но оставляют свои следы, а другие приходят и находят их, и удивляются — как же я могу видеть во сне то, чего никогда даже не воображал себе? Если так, то во сне действительно можно узнать о том, что случилось в твое отсутствие, а остальное — гонки и все такое — просто домысливаешь сама…»