– Мы покровители растений и животных, – мягко улыбаясь, говорила его сеньорита, – потому для нас неприятна их гибель. И они нам подчиняются, а некоторые, например, оборотни, почитают нас почти как богов.

– Кстати, а Зарон – оборотень?

– Нет, он полукровка. И потому не живёт со своими, у них очень строгая иерархия. Да ты и сам знаешь. А ещё… моя вторая мать Апраксия выбрала его. Ну, ты понимаешь… маги ведь не заключают браков. А ещё она ментал, чувствует эмоции. И раз она ему доверяет, значит, и нам всем можно доверять Зарону полностью. Потому он мне теперь как бы второй отец.

– Спасибо, Илли, – он не удержался и прикоснулся губами к её виску, – хорошо, что ты мне это сказала. И Бенгу нужно объяснить, а то он будет зря тратить время на проверку.

– Идём… – прислушавшись к чему-то, заторопилась сеньорита, – похоже, подъезжают.

Со стороны дороги усадьбу защищала довольно высокая каменная изгородь, к которой возле ворот была пристроена крепкая сторожка для привратника. Уезжая, самозваный хозяин усадьбы оставил там одного из старших охранников, и дриады не стали уводить его во дворец. Апраксия внушила детине, что он никого из прибывших не видел и не видит, и оставила охранять ворота. Даже еды отнести приказала, чтобы привратник не вздумал соваться в дом.

И теперь вставшие кружком дриады и притаившиеся за обрамляющими дорожку кустами воины могли спокойно переговариваться и наблюдать, как вывернувший с лесной тропы отряд всадников скачет по направлению к воротам.

Зарон первым заметил, как насторожились и замерли дриады и стоящая рядом с ними Апраксия, метнулся к ней со стремительной грацией зверя.

– Что там такое, Апи?

– Они везут живых… и не животных. – Возвращаясь в свой разум из ментального путешествия по мыслям всадников, магиня даже пошатнулась, и крупные крепкие руки мгновенно поймали её и прижали к богатырской груди.

– Я перевоплощусь? – рыкнул Зарон, заглядывая в синие глаза.

– Не нужно, – запротестовала Элинса, – мы сами справимся. И без лишнего риска. Просто следи за ними, Апи, особенно за главарём. Наверняка на нём амулеты.

И бросила под ворота горсть орешков.

Отряд охотников приближался неспешно, сразу было видно, что лошади устали. Да и сами охотники вовсе не выглядели довольными прогулкой людьми. Уже на расстоянии в сотню шагов опытные воины сообразили, что добыча далась бандитам не так легко. Некоторые из них были ранены и перевязаны, на одежде виднелись бурые пятна подсохшей крови. Собаки, бежавшие позади всадников, насторожились было, а одна даже тявкнула, но дриады уже сцепили накрест руки и мгновенно взяли животных под свою власть.

Неторопливо проехав мимо услужливо распахнутых охранником ворот, главарь внезапно насторожился. Как-то подозрительно хмурясь, оглянулся и вдруг схватился за рукоятку кинжала. И тут же отпустил, скрутился в непонятной судороге, завыл от боли. А в следующий момент обмяк, сражённый убойной дозой сна, сброшенной на него магистром. Его спутники заволновались, заозирались, пытаясь понять, что происходит и откуда ждать опасности. Последние подъехавшие к воротам попытались развернуть коней и с изумлением обнаружили, что хорошо выученные животные разом перестали слушать приказы, а собаки вообще сбились в кучку на обочине и не узнают собственных хозяев.

А ещё внезапно оказалось, что дороги больше нет. Вымахала по грудь лошадям густая трава, поднялись над ней густые кусты орешника, протянувшего к всадникам и их пленникам гибкие, как живые, ветви, вцепившиеся в добычу с проворством диких зверей. Некоторые попытались рубить кусты мечами, но в тот же миг лишились и оружия, и свободы воли. Вездесущие лианы обвили руки бандитов и выдернули из них острые игрушки, а маги бросили на негодяев повиновение.

– Кто хоть раз дёрнется, будет висеть на этих воротах, – жестко объявил притихшим и уже не сопротивляющимся бандитам Ангирольд и подал знак Элинсе.

Кони начали по одному подходить к воинам, и в течение следующего получаса те ловко снимали с них всадников и их пленников и меняли местами. Развязав веревки на ещё не верящих в неожиданное везение людях, среди которых были в основном девушки и молодые мужчины, воины тут же связывали бандитов. Освобождённые довольно скоро отошли от шока и поверили в своё спасение. Первой показала характер одна из девушек: едва её развязали, селянка повернулась и вцепилась ногтями в лицо везшему её бандиту.

– Гад, убийца, пустите, я его придушу, – рычала и плакала она, вырываясь из рук пытавшихся удержать её воинов.

– Я всё же неправильная дриада, – сердито буркнула Лира, – мне тоже хочется его убить.

– А мне хочется узнать, откуда привезли пленников и не осталось ли там живых… ведь видно, что люди сопротивлялись, – вздохнула Илли.

– Мне тоже, – подтвердила не стоявшая без дела Элинса.

Дриада понимала, что чем быстрее они свяжут всех бандитов, тем быстрее смогут поговорить с пленниками, и спешила изо всех сил. Опутывала лианами тех бандитов, что находились дальше, проводила к воинам лошадей. Мужчины тоже спешили и бережно обращались только с пленниками. С дружками и охранниками самозваного хозяина усадьбы воины расправлялись не церемонясь: связывали и загоняли в сторожку. Ленора заявила, что если их решат отправить в столицу, то проще принести сюда зеркало, чем тащить в дом эту толпу.