– Мелочка-белочка! Давай сюда!

Глория размахивала руками, как папарацци. Ее топик с Джимми Хендриксом, бирюзовые джинсы в облипку, плетеный кожаный хайратник и позаимствованные у дочери перья смотрелись убийственно, но мало этого – рядом с ней стоял Бо в деловом костюме, как у Кларка Кента, и тоже размахивал руками, подзывая Мелоди.

– Я же вам говорила, что это наша дочка! – сказала Глория бармену. Тот вскинул брови, делая вид, что ужасно удивлен.

– Пап, мам, мне за вас стыдно! – хихикнула Мелоди. – Ну когда, наконец, родители поймут, что достижения их детей никого не интересуют?

– А когда дети, наконец, поймут, что родители для того и существуют, чтобы вгонять их в краску? – отпарировал отец.

Когда в конце «Ironic» Бо с Глорией слились в романтическом поцелуе, Мелоди захотелось спрятать голову в барабан Девятки. Однако эта неловкость была не слишком дорогой платой за родительское благословение. А судя по их объятиям, она его получит…

– Это надо отпраздновать! – воскликнула Глория. – Ну что, по мороженому?

Мелоди искала в толпе Джексона. Ну где же он?

– Только не мороженое! – Бо помахал пальцем. – Певцам молочное вообще вредно. Это главный источник мокроты! Говорят, Барбара Стрейзанд последние сорок лет мороженого ни разу в рот не брала.

Глория тут же достала свой айпад, чтобы это проверить.

– Дай-ка позырю… По-моему, не Барбара Стрейзанд, а Селин Дион.

– Неважно, мам, – сказала Мелоди. – У нас все равно собрание группы. Я буду дома через час.

– Ух ты! – сказала Глория. К ее блеску для губ прилип клочок павлиньего пера. – Будете обсуждать программу следующего концерта?

– Да нет, Гранит какой-то сюрприз готовит. Кстати, мне надо с ним поговорить, так что я, это…

И, после очередных потных объятий, Мелоди принялась проталкиваться к боковому выходу. По пути она отправила Джексону эсэмэску, что будет ждать его в переулке, пусть выходит, как только сможет.

Мелоди повернула ручку, и ее окутало облако влажного пара, валящего из вентиляции. Как будто в ванной после того, как Кандис примет душ, только пахло не ванилью, а как в школьной столовой в день, когда готовят лазанью.

– Эй! – завопила Мелоди, увидев Джексона. Он сидел на ржавой бочке из-под краски вместе с Сисси, Девяткой и Гранитом. – А я тебя ищу!

– Ну, это меня не удивляет, – самодовольно ухмыльнулся Джексон. Его клетчатая рубашка была расстегнута до пупа, темные волосы свисали на лоб. Он выглядел куда более непринужденно, чем обычно.

– Добро пожаловать в спа! – простонала Сисси. – Хочешь бесплатный пакетик для блевоты?

Она пнула грязный пакет из KFC в сторону мусорного бака.

Девять с Половиной рассмеялась.

– Ты извини, что мы тут на помойке, – сказал Гранит, бросая Мелоди розовую бутылку с минералкой. – Я просто решил, что нам нужно уединиться.

Неужели Джексон с Гранитом сдружились?

– А вы что, парни, разве знакомы?

– Да мы с ним скорешились еще со второго отделения! – сказал Джексон, обнимая Гранита за его массивные плечи. – Этот чувак в музыке разбирается лучше меня!

– Вот и неправда. Это же он мне сказал, что группа «Soundgarden» называется так в честь скульптуры в Сиэтле! – возразил Гранит.

– Зато ты своими глазами видел!..

– Ладно, хорош уже, вы двое! – хихикнула Сисси. Ее диадема накренилась, как Пизанская башня.

Девятка дала ей пять.

– Погоди-ка, это и есть твои важные новости? Вы двое собираетесь пожениться? – спросила она у Гранита.

– Свадьбу можем сыграть в «Hard Rock Caffee»! – пошутила Сисси.

Мелоди рассмеялась, но не над шуткой. Джексон втюрился в того самого парня, который якобы нравился ей! «Не это ли ирония судьбы», а, Аланис?

Джексон решительно притянул ее к себе.

– Я без ума от сексуальных вокалисток! – объявил он и поцеловал ее так страстно, как будто с войны вернулся.

Гранит отвернулся.

От Джексона пахло не как обычно, восковой пастелью. Запах был какой-то затхлый и более резкий. Но зато он на нее явно не дуется! И Мелоди решила смириться с его новым запахом – тем более что она, вероятно, и сама пахнет далеко не розами.

– Обожемойбожемойбожемой!

На улицу выскочила Сейдж, размахивая своей мобилкой. Струя пара задрала на ней юбку, как у Мерилин Монро, но, в отличие от знаменитой фотографии, на Сейдж было трико в красно-черную полоску.