Хит кивнул в знак того, что понял. А потом прикусил большой палец, как будто ничего не понял.

И достала из сумки через плечо док-станцию для айпода.

– Ну, а ты же потом сводишь меня в «Subway»?

Гулия ему это уже обещала, поэтому она просто кивнула и посмотрела на телефон, чтобы узнать время.

– Через три минуты пойдет толпа из кинотеатра! По местам!

Она постучала по часам и указала на кинотеатр, чтобы до Хита лучше дошло.

Хит снял с камеры крышечку объектива и сунул ее в карман своих зеленых джинсов в облипку. Медляк старательно натягивал красную с черным кожзамовую куртку из взятого напрокат костюма Майкла Джексона. Выглядел он классно! Гулия была уже готова: на ней были джинсовые капри и джинсовая курточка. Они оделись как персонажи «Триллера».

С бьющимся сердцем они стояли в центре Молл-стрит и терпеливо ждали сигнала.

Медляк подмигнул Гулии. «Все будет классно!»

Она подмигнула в ответ: «Я скорее умру, чем расстанусь с тобой!»

Внезапно над площадью пронесся звук, похожий на щелчок гигантского степлера. Двери кинотеатра распахнулись, толпа зрителей высыпала наружу. Ослепленные ярким светом, они остановились под навесом, щурясь и выжидая, пока глаза привыкнут к молочному свету дня.

– Да-а-а-а-ава-а-а-а-ай! – простенала Гулия Хиту.

И заиграла мертвенно-медленная версия «Триллера».

Вокруг начал собираться народ. Люди обменивались любопытными взглядами и нервными смешками. Медляк пел под фонограмму, обращаясь к Гулии. Зрители подвигались ближе, жестами подзывали своих спутников, доставали мобильные телефоны. Гулия старалась не выходить из роли перепуганной подружки Майкла Джексона, но все же трудно было не оглядываться тайком на растущую толпу своих поклонников. Однако ей все-таки удалось не отрывать глаз от Медляка до второго припева. А потом любопытство взяло верх.

Сколько же вокруг зрителей? Сотни? Тысячи? Может быть, новостные каналы уже выслали сюда съемочные группы? А как насчет профессиональных блогеров? Она вторично умирала от нетерпения: ей хотелось поглядеть на толпу до того, как вылезут танцоры-зомби и флешмоб начнется всерьез. Но нет, это было бы непрофессионально! Настоящие флешмоберы так не делают. И тем не менее Гулия не смогла устоять.

Она чуть-чуть повернула голову и посмотрела в сторону палатки возле кофейни. У палатки стояли три девчонки-младшеклассницы и хихикали в кулачок. «Над чем это они смеются?» Гулия повернула голову чуть дальше. Больше никого на площади не было. Не было даже солнца над головой. Повсюду зажглись железные фонари, в кофейне и магазине «Abecrombie» светились витрины, внутри горел свет. В окошке кассы сидел толстый дядька, но он не считается.

/Куда же все подевались?/

Неужели она пять часов подряд просто стояла и смотрела в глаза Медляка? Неужели нормалы правы, и, когда тебе хорошо, время пролетает незаметно?

/Все?/ – переспросил Медляк, впервые перестав петь. / – Мы уже несколько часов как остались одни./

Гулия передернула плечами.

/Почему же ты мне ничего не сказал?/

/Не хотел портить видео!/ – ответил он со смертельно-обаятельной улыбкой.

/Может, давай сразу перейдем к танцевальной части, и тогда толпа соберется снова?/ – предложила Гулия, не переставая двигаться под замедленную музыку.

/Хм, знаешь, я почти уверен, что и танцоры тоже разошлись/, – ответил Великолепный Зомби и указал на лавочку за спиной у Гулии. Она обернулась и увидела, что Хит спит на скамейке, выдыхая небольшие язычки пламени. Камера была выключена и болталась у него на указательном пальце.

Гулии захотелось растоптать свой айпод, уйти в кафе-мороженое и подкормить свое смертельно усталое тело сладким. А потом, когда возбуждение выветрится, она свернется в клубочек и предоставит потоку слез унести ее куда угодно – только не в Аризону! Но она была из семьи Элпсов. Упорных, настойчивых зомби, которые привыкли всегда доводить начатое до конца, какими бы несчастными они себя ни чувствовали. И потому Гулия продолжала танцевать.

Медляк остановился. Он взял ее лицо в ладони и предложил:

/Может, передохнём?/

/Скажи лучше – передохнем!/ – огрызнулась Гулия. Цунами слёз обрушилось на ее накрашенные фиолетовые ресницы. – /А что потом? Пойдем помогать моим родителям собирать вещи?/

/Ну, можно еще просто посидеть где-нибудь в уголке./

/А?/ – переспросила Гулия, не поверив своим ушам.

Но тут он ухватил ее за руку, повел за собой к пустой палатке у кофейни и затащил внутрь палатки. Они уселись рядышком, он обвил ее своими сильными руками. Медленно поцеловал ее в лоб и в кончик носа. Это было куда романтичнее, чем все, о чем она когда-либо читала в комиксах для девочек! И от этого она разрыдалась еще сильнее. Запах резины, зеленые матерчатые стены, их ноги, торчащие наружу, – она буквально чувствовала, как возникает еще одно счастливое воспоминание. Еще одно воспоминание, которое будет преследовать ее в одиночестве!