Они ползли метров двадцать, но ни одной мины Алексей не нащупал.

– Старший, мин вроде уже нет.

А пулемет все не унимался. Единственное, что сейчас еще как-то выручало разведчиков – так это ветерок. Он раскачивал висевшую на парашютике осветительную ракету, делая ее свет неверным, колеблющимся. Все предметы меняли очертания и длину тени, делая прицеливание затруднительным.

Завыла первая мина. Раньше немцы не могли вести минометный огонь – разведчики находились в мертвой зоне. Теперь же 50-миллиметровые ротные минометы могли вести эффективную стрельбу, чем немцы и воспользовались. Разлет осколков у такой мины невелик, но немцы компенсировали этот недостаток густотой огня. Мины рвались то спереди, то сзади, то по бокам – немцы пытались взять их в «вилку».

Однако разведчики не лежали на месте, а ползли вперед. На пути им встретилась воронка от крупнокалиберного снаряда, и разведчики нырнули туда – не до утра же немцы будут стрелять?

Потеряв их из виду, минометчики прекратили огонь. Разведчики оказались на середине «нейтралки».

В воронке лежать было безопасно, однако нужно было выбираться. Алексей толкнул локтем ефрейтора:

– Бежим?

Евгений молчал. Алексей не понял – что же он так долго думает? Он повернулся к старшему и увидел, как безжизненно склонилась набок его голова.

– Женька, что с тобой?

С виду ефрейтор был вроде бы цел. Алексей повернул его на живот и увидел на спине кровавое пятно. Сразу стали липкими руки. Видимо, когда они прыгали в воронку, осколок ударил Евгения в спину, прямо в сердце.

У Алексея стало на душе тоскливо. Из четырех человек остался в живых только он один, и доберется ли он до своих, еще не факт. Он расстегнул френч на груди ефрейтора, вытащил карту, сунул ее себе за пазуху и застегнул пуговицы. Теперь он сам себе командир.

– Ну, поползли! – сказал он сам себе вслух.

Выбравшись из воронки, Алексей активно заработал ногами и локтями. Немцы по-прежнему пускали ракеты, и в такие минуты Алексей замирал. Затем полз дальше.

Наконец его окликнули:

– Стой!

– Лежу, я из разведки.

– Ползи к траншее.

Алексей прополз мимо дозорного и перевалил через бруствер. Там уже ждал его Диденко. Увидев Алексея, он обрадовался, но потом неожиданно отстранился:

– Почему на тебе немецкая форма?

– В разведку ходили, далеко в тыл. Ты мне накидочку найди, чтобы людей не пугать, и до разведотдела проводи.

– Дорогу забыл? – пошутил Саша.

– Дурень ты, Саня! Документов у меня при себе нет, форма на мне немецкая. Пристрелят еще сдуру!

– Я старшине доложу.

– Жду.

Саша вернулся быстро, накинул на плечи Алексея плащ-палатку. Сняв с головы немецкую пилотку, Алексей засунул ее под левый погон. Теперь, особенно в темноте, на него никто не обратит внимания.

Они пошли в разведотдел.

Капитан не спал: окна в избе, хоть и были занавешены, пропускали в щелки тоненькие лучики света.

Едва Алексей с Сашей зашли в сени, как встретивший их бравый сержант сказал:

– Проходи, капитан уже заждался.

Алексей постучал и открыл дверь.

Капитан сидел за столом. Подняв голову, он улыбнулся и перевел взгляд за спину Алексея.

– Никого больше не будет, товарищ капитан. Все на «нейтралке» полегли. Я один вернулся, карту принес.

Алексей расстегнул пуговицы кителя и протянул капитану карту.

– Ты ранен? Рука в крови.

– Это кровь Дробязго.

Капитан помрачнел, отвел взгляд; потом, не выдержав, уткнулся лицом в ладони и просидел так пару минут.

– Какая группа была! Двое знали немецкий язык, как родной. Где я еще таких разведчиков найду?

Он с усилием провел руками по лицу, потом поднял голову и прямо взглянул в глаза Алексею:

– После войны горевать будем.

В нетерпении развернул карту.

– Она самая! Мне сейчас к начальству идти, а ты отдыхай. Завтра утром ко мне, доложишь подробно. И покажешь мне те места на «нейтралке», где члены группы остались. Они герои, и похоронить их надо достойно.

– Есть!

Алексей попрощался с Диденко. Тот направился на передовую, Алексей же – в расположение взвода.

Разведчики спали. Алексей нашел свободное место, улегся и мгновенно уснул.

Проснулся он от голоса:

– Тише вы, черти! Человек отдыхает!

Но Алексей уже поднялся. Он умылся, сдал старшине немецкую форму и оружие, переоделся в свое и получил документы. Не спеша и с аппетитом поев, направился в разведотдел.

– Не торопишься! – встретил его сержант. – А капитан уже заждался.