– Не знаю, она просто не пришла в один из дней. – Он пожал плечами. – Молодой лер очень переживал, он искал ее, ходил сам не свой. Почти две недели искал ее, все бес толку. Очень горевал, ну да срок заказа вышел, а с ним и мы покинули те земли.

– Пил? – Я продолжал стоять перед ним.

– Пил. – Он кивнул. – Я ж говорю, переживал очень.

Я принялся расхаживать по комнате, заложив за спину руки, вот открылась еще одна непонятно куда ведущая дверца в этой истории. Да уж, куда ж в подобных драмах без делов сердечных? Стоило бы догадаться, еще, когда мы строили гипотезы о проклятии некроманта. Какие могут быть деньги за такую работу, если они уже добравшись до ближайшего города, спали чуть ли не на улицах, а на последние барыши все что получилось это купить место в караване этому хитрецу? Тут явно чтото личное, обиды обидные, мести страшные, а тут вот еще подсказка Хенгельман по двум образам призрака, ее предположение, что призрачная женщина погибла увядая…

Стоп!

– Армус! – Я схватил его за плечи. – Демоны вас раздери, в склепе, в склепе искали ее?!

– Эммм… – Он испуганно попытался отстраниться. – Конечно, с дозволения господина графа в склеп спускалась семья девушки, да и сам молодой лер тайком не раз его осматривал. Не было там ее, мертвяки одни, да и только.

Эх, а хорошая бы была догадка, я разочарованно вернулся на стульчик перед открытым сундуком, где хранились заботливо собранные вещи молодого Раха. Хоть чтото бы, хоть малую зацепку еще! Жаль, графу Десмосу плохо удавалась ментальная связь с юношей, сознание парня с его слов представляло полный хаос, нет там чувств или эмоций, лишь какието туманные образы обрывков снов, слабые сполохи непонятных воспоминаний. Вещи, к сожалению, тоже ничем не могли помочь. Ношенные сапоги с остатками раствора на них, несколько свитков с чертежами, какието схемы, набор непонятных инструментов больше напоминающий увеличенную в масштабе готовальню, несколько колец и перстней явно с отцовских рук… Браслет…

– Чей это? – Я вертел в руках замысловато свитый из золотых и серебряных нитей тонкий браслетик, напоминавший своей формой замысловатые изгибы побега какогото растения. – Вам знаком этот предмет?

– Нет. – Отец отрицательно помотал головой.

– Да. – Взгляд Армуса сверкнул чемто злым, чемто, что я бы идентифицировал как злость. – Это ее подарок.

– Замечательно. – Буркнул я, засовывая браслетик за пазуху, надо будет показать его старшим магам. – Как ее звали?

– Адель. – Странно сказал. Както весомо. И страх ушел и злость, не могу понять, толи я придумываю себе лишнее и вижу его чувства один и все лишь плод моего воображения, толи…черт его разберешь что.

– Это что? – В руках я держал извлеченную со дна сундука деревянную бутыль, искусно изукрашенную причудливой резьбой, и пусть у меня глаза полопаются, если узор не повторял лозу, застывшую в форме браслета!

– Похоже тоже подарок. – Ко мне подошел старший Рах. – Внутри было вино, судя по запаху, это было в вещах вместе с браслетом, что я выкупил у тюремщиков.

– Хорошая резьба? – Я вручил бутыль леру, внимательно и цепко ловя взгляд Армуса.

– Да. – Он задумчиво вертел ее в руках. – Хороший мастер резал.

Неожиданно, Армус сорвался на бег, просто с места бросаясь, прочь, на полном ходу плечом сшибая дверь.

– Что с ним? – Фава Рах застыл с открытым ртом.

– Мастер просто хороший. – Произнес я, вновь забирая из его рук бутыль. – Вы вес чувствуете? Не показалась тяжеловатой?

– Не пойму ничего. – Он переводил взгляд с меня на распахнутую дверь, в которую вылетел его работник.

Вытащив изза пояса нож, совершенно бесцеремонно и по варварски, стал колоть деревянную бутыль, вернее ее видимую часть, с каждым сколом открывая взгляду внутреннюю его часть, состоящую из потемневшего темно серого металла. Он даже окислился, местами показывая белозеленные хлопья.

– Это… – Фава Рах чуть ли не рухнул на стул, на котором до этого восседал я.

– Свинец. – Мягкий, он местами прогнулся под моими пальцами, точно повторяя внутри сосуд некогда деревянной бутыли.

– Но как? Почему? – Он был растерян не находя слов. – Я не могу поверить. Его наверно нужно остановить…

– Остановят, не переживайте. – За это я не беспокоился, всецело доверяя в этом вопросе Тине. Пусть лучше делом займется чем вот то ходит, да тяжело вздыхает под дверями, совращая всяких мальцов незнающих жизни на разные глупости. – Вам наверно лучше здесь побыть с сыном.

– Но… – Он оторопело провожал меня взглядом. – Как же так, мы же столько лет?! Он же на своих руках нянчил и растил его!

– Не знаю лер, не знаю. – Оставив его, неспешным ходом погрузившись в свои мысли, спустился в подвалы замка, туда, где меня уже наверняка ждала Тина.

– Быстро бегает. – На бочках восседала Тина, а у ее ног, с разбитым в кровь лицом валялся Армус тяжело дыша и пуская кровавые пузыри.

– Значит это и есть отравитель? – Рядом с вампиршей, восседала сухонькая Хенгельман подслеповато щурясь в лучах нескольких свечей и факела на стене. – Прямо все интересней и интересней дня ото дня жить становится.