– А ну всем стоять! – На нашем пути монументально, весомо и угрожающе нарисовалась Вальери де Кервье собственной персоной строгим взглядом смерившая всю компанию и, заставившая всех опустить виновато головы вниз. – Это что за ипподром бравых армейских кобылиц?! Что вы себе позволяете леди?!

Заскочив за спину железной леди, я изобразил кульминационное завершение танца короля поп сцены Майкла Джексона, то есть крутанулся вокруг оси после чего одну руку вверх, другую на свое достоинство, при всем при этом нежась в лучах безнаказанности и сладкой победы над злобным но теперь поверженным противником. Чем естественно разозлил кипящих дам, добавив, что называется масла в огонь.

– А почему он…

– А вы знаете что он…

– Да он такое сделал…

– Ты все равно от нас не уйдешь!

Хором в унисон загудели барышни, переходя с угроз на жалобы. Моя скала, за которой я прятался, была непробиваема и непоколебима как великая китайская стена.

– А ну прекратить! – Де Кервье топнула ножкой. – Вы посмотрите, на что вы похожи? Разве это образ истинной леди? Бегаете за какимто худосочным кобельком, словно кошки при весеннем гоне!

Эммм…?!

– Разве так поступают леди? – Это кто тут худосочный кобелек?! – Это за истинной леди должны бегать вот такие кобели, а не наоборот! Бардак! Сегодня же каждая десять раз пройдется у меня из одного конца зала в другой, с томиком стихов на голове! Плюс реверансы и манеры! Совсем у меня распустились!

Вово! Так их, так! Только томиком я бы советовал по заднице их, по заднице, а еще лучше ремнем!

– А теперь вы барон! – Бабушка Вальери, смерила меня тяжелым взглядом, медленно окинув с головы до ног. – С вами у нас будет отдельный разговор! Немедленно подойдите, я вас причешу, выбросьте свою палку, заправьте рубашку, и сколько раз я вам буду говорить, что бы вы не смели расстегивать воротничок?!

– Да госпожа Вальери, да конечно! – Спорить с этим тяжеловесом противопоказано здоровью, чего доброго еще и мне стихи на голову напялит. Что я с ними потом делать буду?

– Все разошлись. – Бабуля еще пальцами не успела щелкнуть, как девчата разлетелись кто, куда скрываясь с глаз долой. – Ульрих идем ко мне.

Ее апартаменты были самыми большими в замке, так сказать президентский номер который я держал на всякий случай для вип персон. В кабинете расторопные слуги уже накрывали чайный столик, а я рассказывал всю подноготную этой истории, даже не думая чтото утаивать. Секреты тут не к чему, потому что бабушка и так до всего докопается, ну и как буфер от последующих нападок со стороны дам. Всем не всем, но уж королеве пусть и бывшей, думаю, и не такие приходилось выслушивать повествования за свою жизнь.

– Вообще конечно молодец. – После завершения моего рассказа заключила Кервье. – Но, как и все в тебе слишком прямо и резко. Я даже не знаю юноша нравится мне это в тебе или тоже как и всех раздражает.

– Простите, не понял. – Я долил себе чаю, предварительно жестом получив отказ на еще одну порцию для нее.

– Ты очень похож на лекаря в своих действиях. – Ну, вообщето так оно на самом деле и есть, я даже мысленно усмехнулся. – Все знают, что надо менять бинт, вскрывая рану, и я еще не знала ни одного лекаря, который бы не срывал бинт резким мощным рывком вместе с запекшейся кровью.

Ну а как по другому? Все верно, так и надо, резко и сразу без предупреждения. Зачем же мучить пациента? Медленно, что ли с издевкой глядя в глаза тянуть за тряпочку, прикипевшую к ране, так что ли?

– Все лекари так поступают. – Задумчиво произнесла она. – Нет, что бы отмочить бинт, взять и подождать, успокоить там или поговорить. Нет, они приходят, срывают, делают недовольную мину, что больной орет, после чего уже обрабатывают рану.

– Так надо, иначе можно до скончания веков выслушивать про то, как ему плохо, а он так и не решится на в принципе, безобидное хоть и болезненное действие. – Пожал я плечами.

– Вот и я про то же. – Покачала она головой. – Все сделал правильно, но так резко и больно, что аж обосраться как неприятно!

Кружечка вместе с чаем и блюдечком жалобно звякнув, покатилась по полу, выскочив из моих рук. От такого речевого оборота я не то что кружку, я челюсть уронил на пол. И это борец за нравственность и культуру?!

– Ой, я тебя умоляю, только не надо выкатывать глаза, мол, первый раз в жизни бранное слово услышал, я хоть и леди но, между прочим, живой человек. – Она задорно рассмеялась. – Клянусь, глядя на девочек, чуть сама за тобой с криками не побежала! Ну ты силен Ульрих, умеешь раззадорить, я даже боюсь представить что случится со столичным обществом когда ты там появишься, а уж подрастешь так вообще знатный сердцеед из тебя получится.

– Полноте вам. – Она реально смутила меня.

– Ладно, действительно, не о том сейчас. – Она посерьезнела. – Теперь, давай о серьезном, о политике. Не знаю, что ты будешь делать, выдумывай что хочешь, но что бы они сошлись опять, причем как можно быстрей.

– Зачем? – Признаюсь, был удивлен.

– Пиксквары вырождаются, у брата баронессы дочь и, к сожалению, по имеющимся у меня данным детей у них больше не будет. – Она подалась вперед. – Дочки баронессой рождены вне брака, так что их вообще никто считать не будет, а вот сама баронесса еще вполне сильная женщина, которая может принести роду наследника. Про волчью кровь не напоминай, баронесса не рожденная, а обращенная волчица, так что от нормального мужика у нее будут нормальные дети. Твой Гарич прекрасная пара, он конечно не из богатой семьи, но зато род его очень знаменит и в определенных кругах имеет, как и вес, так и определенную славу.