— Вообще-то я о другом. Ну о том, как ты с мечами… танцуешь, что ли…

— А, это разминочный комплекс. Есть несколько уровней сложности, самый простой могу показать. Попробуешь.

— Ты, наверное, долго этому учился.

Он же эльф, куда ему спешить? Мог потратить пару сотен лет на этакую разминку.

— Не очень, — усмехнулся в ответ Иоллар. — Только учиться начал еще в детстве. И учитель был хороший. Со мной Ромар занимался.

— Кто? — Будто бы это имя должно мне о чем-то говорить.

— Ну Ромар, — повторил Ил. — Ромар Меч. Он идущий.

— Считаешь, я всех идущих должна знать?

— Его многие знают. — Принц, казалось, обиделся на то, что я ничего не слышала о его учителе. — Он с Эльмара, орк. Был меченосцем моего деда, и когда не уходил, тренировал меня. А сам он учился искусству на Каэлере, в Школе Огненного Клинка. Наверное, лучший мечник Сопределья!

— А я-то думала, это твой почетный титул, — вставила я маленькую колкость.

— Нет, — не заметил сарказма эльф. — До Рома мне еще далеко. Вот потренируюсь еще немного и снова его вызову.

— Снова? А сколько раз вы уже сражались? И ты все время проигрывал?

— Не твое дело. — Забывшись, Иоллар разоткровенничался, а теперь спохватился.

— Ты как будто завидуешь этому Ромару, — продолжала насмешничать я. — Завидуешь?

— Завидую, — неожиданно спокойно произнес принц. — Но не потому, что он отличный боец. Этому можно научиться.

— А почему тогда?

— Я же сказал: он — идущий. Но тебе меня не понять… Открывающая.

— …И вы, как участник последней саатарской кампании, думаю, не откажетесь от моего предложения. Многого от вас не потребуют, зато дадут возможность рассчитаться с лар’элланскими выродками, за все то, что вам пришлось вынести по их вине. И небольшой аванс…

— Убирайтесь!

— Что?

— Выметайтесь из моей лавки и впредь здесь не появляйтесь!

Человек, чье лицо скрывал не столько опущенный капюшон, сколько неестественная, наведенная чарами тень, растерянно замер. На такой ответ он не рассчитывал.

— Вы забываетесь, магистр, — проговорил он медленно.

— Это вы забываетесь, — прохрипел старик. — Идите вон и не смейте являться ко мне с подобными предложениями! Или…

Он угрожающе поднял руку, и серебряная змейка-браслет на его запястье шевельнулась, злобно сверкнув рубиновыми глазками.

— Я не желаю больше видеть вас в своем доме!

— Пусть так, — со странными нотками в голосе согласился чужак, — воля ваша…

Он направился к двери, но, проходя мимо хозяина, вдруг извернулся и вцепился в плечо старика длинными бледными пальцами, на одном из которых вспыхнула бирюзовая звездочка.

Миг, и все поплыло вокруг, изменяясь: вместо свечей — тусклые звезды, глядящие сквозь разобранную кровлю, вместо уставленных коробочками и склянками стеллажей — покрывшиеся изморозью, полуразрушенные стены.

— Воля ваша, магистр. Вы теперь не в своем доме. И видеть меня вам придется. Даже больше, я последний, кого вы увидите…

Галла

За школьными занятиями, уроками фехтования, редкими вылазками в город и ставшими уже нормой чаепитиями с Сэлом я и не заметила, как пролетели последние дни зимы. И в ночь с тридцатого февраля на первое марта в Кармоле готовились встречать Новый год.

Всегда любила этот праздник! И на Земле, с елкой, оливье и мандаринами, и на Пантэ, на залитом светом двух лун теплом побережье. Казалось бы, какие еще возможны чудеса в моей насыщенной невероятными событиями жизни? Но нет, снова, как в детстве, впадаю в состояние радостного предвкушения чего-то доброго и волшебного.

Не знаю, как там с добрым, а волшебного мне в следующем году уже обещано. Наставник решил, что пора поднимать мое обучение на новый уровень, и в то время, как все мои школьные друзья две длани будут отдыхать на каникулах, выгулках по-местному, мне предстоит постигать неизвестные доселе магические умения. Тэр Марко отпустил мне лишь три выходных. А посему решено: времени не терять и праздновать, праздновать, праздновать!

Договорились с ребятами собраться в Школьном квартале. Там, на площади, уже разложены дрова для костров, сооружен для музыкантов высокий деревянный помост, с утра выставляют лотки продавцы всевозможных вкусностей, и выкатываются из погребов (а как же без них!) тяжелые винные бочки. Будут песни, будут танцы, будет веселье! Стречная ночь! Старый год с Новым встречается, встречается и прощается!

— Ты что, так пойдешь? — ужаснулся Лайс, оценив мой наряд.

И что ему не нравится? Черное, еще в Мискане шитое платье, на мой взгляд, смотрелось очень мило. Ну да, похудела я с тех пор немного, пришлось потуже затянуть шнуровку, из-за чего вырез на груди чуть шире разошелся, но все же не настолько, чтобы назвать это неприличным, скорее уж соблазнительным. Во всяком случае, я именно на такой эффект и рассчитываю.