— Может, сразу и обсудим планы на жизнь?

О том, что Галле необходимо будет уйти в другой, более сильный мир, Рошан задумывался неоднократно. Даже будь она драконицей чистых кровей, проживание на планете с низким уровнем магического фона сказалось бы и на продолжительности жизни, и на степени развития врожденных способностей. Недаром драконы до определенного возраста не покидают родной мир: известно, что рожденные или в детстве долго жившие на других планетах «врастали» в них, теряя завещанную владыками прошлого силу и деградируя иногда до уровня животных. Мирские драконы, сохранившие от великих предков лишь внешность — рана на сердце и пятно на совести Хранителей. Рошан встречался с этими существами во многих уголках Сопределья, одни еще несли в себе толику дара и разума, другие превратились в хищных и злобных монстров; чем слабее был мир, тем ниже опускались собратья, обитавшие там.

Земля была очень слабым миром — всего два балла из возможных десяти по шкале Хэмфаста. И хотя Галле не грозило переродиться в тупое кровожадное чудовище, срок ее жизни с драконьих веков уменьшился бы до полутора сотен лет тибетских долгожителей, а магический дар без должного развития снизился до примитивного целительства или ворожбы. Вряд ли Кир хотел такой судьбы для дочери. Не желал этого и Рошан. Но уход воспитанницы из мира, где она выросла, оттягивал до последнего. Пока хватало и того, что у нее проявились способности открывающей. Этот факт стал для него полнейшей неожиданностью, но приятной: пребывая в поле действия межмирных порталов и посещая чужие планеты с более сильным магическим фоном, девушка наращивала собственный потенциал, и теперь не нужно было переживать, как в дальнейшем перевести ее в другой мир. Конечно, всегда можно было прибегнуть к услугам Лайса, но тогда Галла оказалась бы привязана к проводнику, а образ жизни магистра Эн-Ферро не назовешь подходящим для юной (очень юной по драконьим меркам) девушки.

Так или иначе, сложилось все самым лучшим образом: умение Галлы самостоятельно работать с вратами, осведомленность и искренняя заинтересованность в ее судьбе Лайса — все это было только кстати. А мир для нее он выбрал давно. Раз уж Кир не хотел, чтобы о его дочери знали драконы, то нужен был мир, где их попросту нет.

И вариант был один — Тар.

Гвейн, Хранитель врат на Таре, закрыл проход для соплеменников. Никто не знал, чем было вызвано это решение, и в рассуждения старика, что приход в миры драконов влияет на равновесие сил и уровень магии, верили немногие. Но Рошана подобная блажь в данном случае только радовала. Немного расстраивало, что нельзя будет самому навещать девочку в ее новом доме, но он готов был потерпеть, тем более в резерве имелись и другие способы общения. Главное, что там Галла будет в безопасности и сможет начать полноценное обучение.

Магистр Эн-Ферро, перестраховываясь, предложил пойти по пути наименьшего риска и нанять персонального учителя, от которого после можно было бы и избавиться. Раньше Рошан не замечал за ним излишней кровожадности, но от этой идеи отказался отнюдь не из принципов гуманности. Совершенствование магического дара — процесс долгий и кропотливый, растягивающийся порой на десятилетия. Дракон не питал иллюзий насчет того, что жизнерадостная и общительная девушка ради сомнительной перспективы стать великой волшебницей подвергнет себя добровольному заточению в каком-нибудь уединенном домишке наедине с мудрым, но несомненно скучным магом. Ведь мудрые маги обычно скучны до безобразия. Да и Лайс, вызвавшийся на роль сопровождающего, вряд ли высидит долгое время на одном месте. Особенно если место это будет унылым и безлюдным. Им обоим: и карду, и Галле нужна была постоянная смена лиц и декораций, общение с окружающими и возможность заниматься другими, не связанными с науками и магией делами. Исходя из этого, Хранитель решил, что учиться его подопечной лучше в открытом учреждении наряду со сверстниками. Благо, на Таре практиковали именно такой способ обучения. Школы магических искусств принимали в свои стены юношей и девушек любого сословия, достигших семнадцати лет и обнаруживших в себе способности к чародейству. Способности у Галлы имелись, а что до возраста, то ей и так никто больше не даст — драконья кровь все-таки. Что для дракона двадцать шесть лет? Если на человеческий возраст пересчитать, и тех семнадцати не будет…

Эх, еще бы девочке там понравилось. А то, чем небо не шутит, Эн-Ферро прав, и Галла захочет вернуться к благам техномира? Но с другой стороны, какая девушка не мечтала бы оказаться в окружении звенящих кольчугами рыцарей, пройти по коридорам старинного замка, подметая каменный пол подолом роскошного атласного платья, или проехаться верхом на породистом жеребце?

С жеребцами могут возникнуть трудности. Но в остальном ей там обязательно понравится!

Галла

Оказалось, что для того, чтобы жить (и не тужить), мне нужно упаковать вещички и отправиться в один из миров Сопределья, где меня (возможно) примут в школу магических искусств. А когда я овладею данной мне от рождения силой, никакие драконы, от которых пока следует держаться подальше, будут мне не страшны. Если, конечно, не набросятся на меня всем Великим Кругом.

— А квартира как же? А Лушка? — спохватилась я, когда уже выслушала и почти приняла все доводы шефа.

Видимо, до этого Хранитель врат о таких мелочах не думал.

— Ну не знаю. Кошку можно отдать кому-нибудь.

— Кому? Кому она, беспородная, кроме меня, нужна? Может, мне ее с собой взять?

Дракон покачал головой. Да, тащить кошку через врата не лучшая идея. Но бросить на произвол судьбы доверившееся мне существо не позволяли еще в детстве выработанные принципы, так хорошо изложенные одним французским летчиком.

— А знаешь что? — просветлел Рошан. — Оставь ее Соне. Вместе с квартирой. Я думаю, она будет рада.

И как я сама не додумалась? Четыре года назад у нашей Сони случился бурный, можно сказать, служебный роман с эльфом — открывающим с Пантэ. Через положенный срок у этого романа появились последствия в виде милой остроухой девчушки, с которой Сонечка и жила, деля жилплощадь с мамой и младшим братом.

— А где я буду останавливаться, когда решу зайти на Землю?

— Номер в гостинице снимешь.

— А вдруг у меня денег не будет?

Я представила себя возвратившейся в родной мир после позорного изгнания из школы магов. Грязную, босую, обряженную в тряпье, с пропыленными сбившимися в колтуны волосами. И с картонной табличкой в стиле «помогите, люди добрые».

— Я тебе одолжу! — прервал полет моей фантазии шеф.

— А если… — начала я снова, но продолжить мне не дали.

— Никаких больше «если»! Что за привычка такая — наперед загадывать, да еще и всякую гадость?