Суд приступает к допросу подсудимого Хапп, бывшего обер-ефрейтора 783 охранного батальона. Хапп признает, что он принимал участие в массовом истреблении мирных советских граждан и военнопленных, истязаниях и пытках.

В лагере военнопленных, по словам подсудимого, за короткое время было расстреляно более 2 000 человек.

— Ваше участие?

— Лично расстрелял 20 чел.

— За какие преступления?

Хапп несколько минут молчит, а затем, потупив взгляд, вполголоса бормочет:

— Не могу сказать...

Допросом подсудимого Хаппа вечернее заседание заканчивается.

Утреннее заседание 13 января.

Суд переходит к допросу свидетелей. Их показания рисуют страшную картину жизни советских людей под игом немецких оккупантов, издевательств, массовых расстрелов советских военнослужащих и мирного населения, осуществлявшихся немцами в гор. Николаеве и Николаевской области.

Первым дает показания свидетель Г.Г. Перегуда, старый рабочий морского порта, ныне инвалид труда. Он рассказывает о зверских методах, которыми сопровождался угон советских граждан в немецкую неволю. Под видом розыска оружия и партизан немцы устраивали в городах и селах массовые облавы. Задержанных бросали пачками в товарные вагоны. Тех, кто уклонялся от отправки в Германию, расстреливали.

Об угоне молодежи на каторгу показывает также на судебном заседании свидетель Н.Л. Вышеславский, заведующий кафедрой электротехники Николаевского кораблестроительного института. Он был также свидетелем планомерного, преднамеренного уничтожения гитлеровцами культурных учреждений и учебных заведений Николаева. Немецко-фашистские варвары разрушили и разграбили Николаевский кораблестроительный институт, судостроительный техникум, пединститут и др.

Свидетель Папахомова В.Ф. рассказывает о том, что за две недели до оставления города немцы начали сжигать дома, в том числе и жилые, не считаясь с тем, что в них было население. Лиц пытавшихся тушить пожар в своих жилищах, солдаты забрасывали гранатами и стреляли в них.

После занятия немцами Николаева, показывает суду свидетельница учительница Н.А. Крыжановская, гитлеровцы начали разрушать школьные здания, детские учреждения. Так были взорваны прекрасные здания новых школ №№8, 10, 13, уничтожена богатейшая детская библиотека, насчитывающая около 20 000 томов.

Свидетель М.К. Левашев, житель села Октябрьское, Октябрьского района, рассказывает о большой трагедии, которая произошла в его семье. Когда немцы уходили из села, вечером в его дом ворвались несколько гитлеровцев. Они выгнали на улицу трех сыновей, в том числе 14-летнего сына Ваню. Спустя несколько дней Левашев нашел обезображенные трупы своих сыновей в яме, возле элеватора. Здесь насчитывалось не менее 70 трупов детей, стариков, старух.

Далее дает показания свидетельница Л.П. Тищенко, научный сотрудник Николаевского художественного музея им. Верещагина, рассказывающая суду о варварском разграблении и разрушении немцами этого музея.

Председательствующий спрашивает подсудимого генерал-лейтенанта, бывшего коменданта гор. Николаева, Винклера:

— Вы заслушали показания шести свидетелей, которые говорили о бесчинствах воинских немецких частей. Считаете ли вы себя виновным за эти преступные деяния?

— Да, — отвечает Винклер.

Показания свидетельницы Барг повествуют о жутких станицах истории оккупации Николаева — о расстреле 20 советских врачей и 22 членов их семей.

— Немцы расстреляли моего мужа, — говорит свидетельница Е.И. Барг. — Он был председателем научной секции врачей. Вместе с ним расстреляли 20 других местных врачей. Делали это фашистские изверги, которыми командовал сидящий здесь подсудимый Санднер.

Председательствующий (обращаясь к подсудимому Санднеру): Подтверждаете ли вы этот факт?

Подсудимый Санднер: Да. Я арестовал и расстрелял этих врачей.

Далее дает показания свидетель, священник православной церкви А.М. Свиридовский:

— Жандармы арестовали мою жену, — говорит он. — Ее держали в жандармерии Баштанского района, где подвергали нечеловеческим мучениям и пыткам, а затем расстреляли. Я был также очевидцем зверского отношения немцев к военнопленным. Как-то по херсонской дороге на Николаев шла большая группа пленных красноармейцев. Они были почти раздеты, еле держались на ногах. Я видел, как один из охраны подошел к обессилившему красноармейцу и тут же пристрелил его. Затем палач отбросил труп в кювет.