Меченосцы взволнованно зашушукались.

— Первое и главное, что вы должны усвоить, — вещал профессор Воробей, — невозможно в действительности лишить человека его веса.

Профессор вдруг, озадаченно приподняв одну бровь, уставился на свой выдающийся живот.

— То есть похудеть килограммов на пять-десять — это, конечно, можно. — Он задумчиво почесал в затылке. — И даже, пожалуй, надо бы… О чем это я? Ах, да! — Профессор поднял к потолку указательный палец: — Нельзя лишить человека всего его веса! То есть, опять-таки, можно, но тогда этого человека просто не станет. Но это уже смертоубийство. Или самоубийство. А нам это надо? Нам это не надо. Это не наш профиль.

Анжела с Кристиной тихонько захихикали. Профессор смешков, казалось, даже не заметил.

— Так вот, мы с вами вовсе не будем в действительности делать свои тела легче воздуха. Мы будем заниматься совсем иным делом. — Профессор посмотрел на учеников поверх очков в черепаховой оправе с хитрецой во взгляде и улыбнулся. — Мы, господа студенты, при помощи наших с вами магических способностей будем обманывать закон притяжения — вот чем мы будем с вами заниматься.

Лица меченосцев загорелись энтузиазмом. Они переглядывались друг с другом. Иларий вскинул руку.

— Как мы будем это делать, профессор?

— Во-о-о-от, — словно смакуя звук «о», протянул профессор. — Вот тут-то мы и переходим от теории к практике. Начнем вот с чего. — Профессор поднял указательный палец. — Скажите-ка мне, господа студенты, какой объект приходит вам в голову в первую очередь, когда вы думаете о полетах? Версии?

— Птицы! — выкрикнула Кристина Зудина.

— Ступа, — предложил Иларий Кроха.

— Или метла, — тут же поддержал его Костя.

— Самолеты и космические корабли, — ввернул Мишка Мокронос, выросший на книгах о космосе и инопланетянах, которые сочинял его отец, писатель-фантаст.

— Белки-летяги, — скромно вставила Белка.

Профессор поднял вверх руку, призывая к молчанию.

— Ясно, ясно, ясно! — воскликнул он. — Всё не то! У птиц и летяг от природы строение тела создано для полетов или парения. У нас — нет. Человек не рожден летать, но ведь и ползать не обязан! Поэтому мы, маги, летаем, но не благодаря природе, а вопреки ей. Ступы и метлы — это пока что для вас слишком сложно. Чтобы ступа или метла летала, нужна особая магическая формула, с помощью которой накладываются чары. Это раньше Старшего Дума вы проходить не будете. Самолеты и космические корабли… — Профессор опустил двумя пальцами очки на кончик носа, поверх черепаховой оправы одарив Мишку Мокроноса строгим взглядом, и продолжил: — Создание этих машин — это слишком сложный и кропотливый технологический процесс. Принцип их действия… Объяснять — не поймете. Да и не объясню я — сам не знаю. Оно мне надо? Оно мне не надо. Это не мой профиль.

Ромка не сдержался и коротко прыснул со смеху. Мила почувствовала, что и ей с трудом удается не засмеяться — приходилось героически сжимать губы.

Профессор в этот раз на смех соизволил отреагировать.

— Вот юноша! — воскликнул учитель левитации, указывая на Лапшина. — Юноша не может скрыть радости, потому как он знает, что мы с вами ищем! Так что же это, юноша? Нехорошо держать товарищей в неведении, поделитесь с нами вашими догадками. Как вы уже, надеюсь, смекнули, белки-летяги, ступы и космические корабли — это совершенно не то, что нам нужно. Что у вас на уме?

Ромка не стушевался. Хмыкнув, он секунд на десять задумался, после чего пожал плечами и ответил:

— Воздушный шар.

Профессор Воробей крякнул и с интересом посмотрел на Ромку поверх очков.

— Хороший юноша, однако, — удивленно сообщил профессор.

Мила зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться. Лапшин снисходительно улыбнулся учителю.

— И вы совершенно правы, студент! — воскликнул тот. — Воздушный шар! Легкий небольшой объект, имеющий простейшую форму — а в нашем деле, чем проще, тем лучше — и простейший принцип летательной способности.

— Так как же мы будем обманывать силу притяжения, профессор? — напомнил Иларий.

— А очень просто, — ответил учитель. — Каждый из вас должен будет вообразить, что он воздушный шар, наполненный неким газом, который легче воздуха. Вот и все!

Профессор одарил меченосцев сияющей улыбкой. Меченосцы ответили ему недоверчивым молчанием и скепсисом во взглядах. Но профессор не огорчился, что новые студенты проявили недоверие к его словам, и приступил наконец к практике.

Единственными, у кого что-то получилось на этом уроке, были Ромка и Яшка Берман. Мила не знала, действительно ли Лапшин представлял себя воздушным шариком, но первый опыт левитации удался ему на удивление легко. Он красиво и уверенно поднялся на пару футов от пола, попружинил в воздухе, как мячик, и мягко вернулся в исходное положение. Жизнерадостно всплеснув руками, профессор Воробей выставил Ромке самую высокую оценку — Меч.

Берман тоже добился определенных успехов. Профессор напомнил Яшке, что тот должен вообразить себя воздушным шариком, легким, невесомым. Яшка закрыл глаза и, видимо, вообразил очень реалистично, поскольку оторвался от пола и, заорав, устремился вверх, как выпущенное из пушки ядро. Вверху его голова оглушительно встретилась с потолком, и Яшка рухнул вниз. Глядя на Бермана, сидящего на полу и страдальчески потирающего мягкое место, на которое он не менее оглушительно приземлился, профессор задумчиво почесал в затылке.