Чертов Канург, из-за тебя вся эта неразбериха. Надеюсь, ты уже печешься в аду!

Пришла мысль о Рунге, поискал его глазами на холме и сам усмехнулся. Ну да, как же, стоит там и ждет. Вот только бы не сбежал совсем, так будет больше проблем. Черт! А ведь он тогда в палатке как-то подозрительно себя повел, когда Ульгар высказал желание пристрелить этого старого придурка. Надо было догадаться, прочувствовать интуицией.

Я потянул левый повод, остановился перед шагающей вперед линией, отыскал глазами тысячника, снова тронул бока Асгата.

– Вы понимаете, что сделали?! – проорал чуть ли не в лицо сэту среднего возраста с красной нашивкой на правой стороне накидки. – Теперь только смывать кровью! Понял меня, воин?!

– Да кто ты та…

Я приподнялся в стременах, схватил его за шерсть на шее, притянул к себе.

– Конь в пальто! Ты понимаешь, что ты нарушил план сражения?! Если мы потерпим поражение, вся ответственность ляжет на тебя! Ты понял меня?! Я не слышу, воин!

Сэт скривился, но все же выдохнул. Не слышно, но я прочитал по губам:

– Понял.

– Остановишь вторую линию врага! Понял?! Не остановишь – лично расстреляю! Исполня-ать!

Отпустив его, я развернул Асгата на месте, приметил какого-то сотника и, спешившись, приблизился к нему.

– Твоя сотня и еще одна нужна. Я поведу. Лично. Лога моего за холм! – крикнул я стоявшему рядом обычному стрелку и передал ему поводья.

А через минуту мы уже взбирались по склону, чтобы поддержать десяток Рунга и новобранцев. За мной карабкались двести стрелков с заряженными стрельнами, и, как только мы поднялись примерно на середину, они быстро выстроились в три линии и сразу же пальнули по очереди с интервалом в несколько секунд.

Тридцать-сорок вражеских стрелков рухнули как подкошенные, а остальные замерли на месте. Я подал знак своим, которые были выше нас метров на пятьдесят, ударил по противнику «взрывом», они сообразили, и вскоре во вражеские сотни полетели десятки плетений Воды. А я стал карабкаться дальше, надеясь увидеть с вершины Рунга.

Шагов двадцать, сам поскользнулся на траве, как и Рунг несколько минут назад, подскочил. В бедрах заполыхал огонь, дыхания стало не хватать. Я потянул в себя воздух, стал помогать ногам руками, еще немного, и я замер на вершине. Бросил взгляд в открывшуюся взору даль. Моего десятника не видно, зато отчетливо увидел отступающих наших. Они уже оставили даже исходные позиции и медленно отходят под напором врага. Оценил на глаз – примерно три-четыре тысячи. Это не страшно. Значит, основная сила осталась там. Если, конечно, они не решили обходить по левому флангу. Вот тогда задница.

Вниз я спустился гораздо быстрее, нашел вестового и отправил его к резерву с приказом выдвинуть на помощь правому флангу тысячу. Вокруг меня собрались несколько сэтов, непонятно из каких подразделений, половина раненые. Отправил их за холм, а сам рванул наперерез первой батарее, которая быстро двигалась к дороге. Каждую пушку тащили по четыре айсала, поэтому отходила батарея на приличной скорости. Как бы лафеты не разломали, черти бешеные.

– Стоять! – проорал я, выскочив чуть ли не под копыта. Схватил одного из айсалов под узду, возничий натянул поводья. – Разворачивайтесь здесь!

Такое решение было принято мною всего пару минут назад, когда я спускался с холма. Наши верховые остановили вражеских, которые теперь отступали за спины стрелков второй линии. Все это я разглядел отчетливо. Опасности для первой батареи уже нет, и, значит, можно снова вводить ее в бой. Да, с этой точки пушкари вообще не пристреливались, но в любом случае от лишней огневой поддержки хуже не будет.

– Черт! – ругнулся я, увидев, как наши всадники пустились вдогонку за отступающим врагом. – Сказал же…

Но уже спустя несколько секунд они стали сначала по одному, а потом и группами уходить вправо, давая возможность лежавшим стрелкам открыть огонь. И они не заставили себя ждать. Как только правый фланг второй линии оказался открыт, сразу же над высокой травой стали сначала десятками, а потом и сотнями взрастать белые грибки порохового дыма.

А вот центр второй линии и ее левый фланг были теперь закрыты тиглимскими тысячами. Я заметил, как некоторые из лежавших стрелков перебежками меняют позиции, чтобы иметь возможность стрелять хотя бы по правому флангу, снова выматерился на Канурга и пожелал ему пройти все девять кругов ада, если здесь, конечно, таковые есть.

Шедшие в полный рост тиглимские несли потери. Это было видно по белым бугоркам. Кто бы сомневался, при таком раскладе-то. В линии врага как минимум три с половиной тысячи, и при прямой стычке с двумя они в явном выигрыше. Если бы не орудия и перекрестный огонь, то тиглимских они бы уже положили полностью.

Верховые возвращались колонной по дороге, не давая возможности работать первой батарее. Да уж, при всей продуманности общей тактики вот таких проколов избежать не удалось. Постоянно кто-то перекрывает секторы обстрела… Надо будет учесть на будущее.