Лица всех без исключения с этого момента изменились, стали строже и как будто взрослей. Меж палаток уже не раздавался здоровый мужской гогот, никто не травил идиотские байки, никто не позволял себе валяться без дела в палатках. Чистили дула стрельн, снова и снова пересчитывали патроны и пули, ежечасно проверяли порох – не отсырел ли. Я в последний раз вывел шесть тысяч стрелков на учения, тут же, на холме, чтобы показать им сектор, который они должны будут контролировать, собрал всех двести двадцать стрелков-магов… Впрочем, называть так новичков было рановато. Единственный плюс, который отличал их от обычных стрелков, так это то, что Рунг с Ульгаром смогли переубедить их насчет «взрывов», и вроде как они были готовы использовать эти плетения для прямой атаки на врага. Не все, конечно, но большая часть точно.

Через каждый час к нам прибывал вестовой с дальнего разъезда, а вскоре появились и последние восемь стрелков и сообщили, что, перейдя по мосту, армия Мангра, не останавливаясь, двинулась по дороге. Еще три-четыре часа, и…

– Ант, если вдруг что… – Наргар запнулся, махнул рукой. – Не будем об этом. Нам нужна победа.

Я кивнул и уставился на откинувшийся полог. В палатку старшего сэта Тиглима стали входить остальные члены штаба и тысячники. Третьим внутрь шагнул Канург и, судя по лицу, едва не плюнул себе под ноги, увидев, что я уже здесь. И это было понятно. Прежде чем собрать последнее перед боем совещание штаба, Наргар пригласил меня, а не его, и проговорил со мной полчаса.

– Оставайся в благополучии, мудрый и отважный Наргар. Оставайся в благополучии, мудрый и отважный Ант, – сказал последний вошедший и присоединился к уже вставшим вокруг стола, за которым и проводились совещания. Большая карта, не такая красочная, как панорама в Тиглиме, но очень подробная. Я дал последние указания тысячникам, приказав тем, что будут стоять на правом фланге, все же нанести молниеносный удар по середине колонны, после чего немедля ни секунды отступать.

– Бегом. Вы должны отступать бегом. Бежать на исходные позиции так, как никогда в своей жизни не бегали.

– Как можно доверяться такому плану? – не сдержавшись, рявкнул Канург. – Еще день назад было принято решение не атаковать центр колонны.

– Такова ситуация. Враг сильней, и мы должны делать все идеально, – вставил свое слово Наргар. – Ант и я, да и каждый из вас понимает весь риск этой атаки. Но она необходима. Мы не должны дать тем, кто будет на лугу, возможности отступить. Этот удар смешает ряды следующих за ними и помешает им быстро уйти. Им придется принять бой.

– Да, – я подтверждающе кивнул. – Сначала я отбросил эту идею. Слишком большой риск и возможны немалые потери. – Я посмотрел на двух тысячников, которые и будут командовать правым флангом. – Но после совещания с Наргаром мы пришли к выводу, что она необходима. Вы можете отказаться. В резерве есть те, кто готов заменить вас.

– Обижаешь, командир, – тут же буркнул один из них, а второй неприятно ухмыльнулся и медленно покрутил головой.

– Ну что ж, вопросов больше нет, – снова кивнул я. – Только без геройства, мужики. Три залпа и отступление. Укрепитесь на исходных позициях и сразу же вышлете вестового в штаб. Если за вами двинется большая часть колонны, мы кинем вам на подмогу часть резерва. Дальше…

Я еще раз подробно объяснил общую тактику и, пожелав всем удачи, отдал приказ выдвигаться на позиции. Канург был вне себя от бешенства. Ноздри раздуты, глаза, как у быка, увидевшего мулету. Да, я действовал совсем не по рангу. Номинально являясь всего лишь командиром вигларских отрядов, я должен был молчать в тряпочку, но сейчас не было времени ждать, пока Канург переборет свою внутреннюю злость и с холодной головой примет командование на себя. К тому же, зациклившись на доказывании себе и всем, кто он есть, он совсем потерял нить происходящего в последние дни.

Вместе с несколькими членами сэтаров мы поднялись на холм и расположились в специально сделанном укрытии. Небольшое углубление на самой вершине, свежие ветки кустарника, натянутая маскировочная сеть, сделанная парнями из гурта по моему описанию.

Отсюда было хорошо видно, как шесть тысяч стрелков занимают свои позиции, как пушкари прикрывают ветками дула орудий и лафеты, я даже увидел Рунга, который махал руками и что-то показывал новобранцам из стрелков-магов. На несколько секунд внутри стало нехорошо. Черт! Нужно было оставить его при себе. Что я скажу Лайге, если вдруг…

Я отогнал от себя мрачную мысль и прислушался к пению птиц высоко в небе. Их я приметил еще во время учений, похожи на наших жаворонков, точно так же щебечут свои скороговорки. Красиво и нежно.

Но и хорошие мысли нужно было отгонять. Сейчас вообще в мозгу должен быть только холодный расчет и ни одной эмоции. Вообще ни одной.

Сделав «линзу», я глянул на запад. Не разглядел ничего. Повел чуть вправо и остановил. Вот они, родные. Идут.

Первыми шли пешие колонны, за ними несколько верховых отрядов, потом снова пешие. Длинная, медленно ползущая змея, сверкающая металлическими деталями стрельн.

– Что там? – спросил Наргар, которого на холм подняли на носилках.

– Идут, – кивнул я. Глаза, повинуясь какому-то непонятному чувству, сощурились, рука невольно потянулась к поясу, но я отдернул ее. «Шип» хоть и висел на своем месте, но был сейчас ни к чему.

– Пусть помогут нам боги, – проговорил старший сэт Тиглима, и ему эхом ответило несколько голосов.

Я молча перекрестился, вздохнул пару раз и, став совершенно бесчувственным, начал ждать. Только холодный взгляд и готовый принимать решения мозг.