— А вам еще неизвестно, — сказал Эббот, едва сдерживаясь, чтобы не ударить кулаком по столу, — что приказы вы будете получать от меня, и я буду решать, какие приказы и когда вам дать.

— И какие же это будут приказы, сэр?

— Если вы по-прежнему намерены допросить леди Калдер или миссис Боствик…

— Леди Калдер? Миссис Боствик? Господи, сэр, — Твигг был таким добродушным, словно давал благословение, — кто вам такое наговорил? Я никогда не предполагал, что мы могли бы много узнать от миссис Боствик. Что же касается леди Калдер, то об этой молодой даме с прошлым — если вы простите мне эту характеристику — все, что мне нужно было знать, я уже узнал, причем этого вполне достаточно и эти сведения весьма занимательны. Нет, нет, сэр! Единственный, с кем я теперь хочу поговорить, это доктор Гарт. Если, конечно, доктор Гарт ничего не имеет против. Ну так как?

— Я ничего не имею против, — сказал Гарт. — Однако если бы я даже и возражал, это все равно не имело бы никакого значения. Но вначале: кто была та женщина?

— Женщина? Какая женщина?

— Это хотел знать и Майкл Филдинг. Две минуты назад сюда пришел официант и передал Майклу, что какая-то дама, очевидно, хочет его видеть, она где-то там, снаружи. Вы знакомы с Майклом, вы виделись с ним в тот вечер на Харли-стрит. А сейчас вы стояли так близко к официанту, что должны были слышать это сообщение.

— Ну и что из этого, доктор?

— Кто вызвал отсюда Майкла именно в эту минуту? И почему его вызвали?

— А вам это кажется важным, да?

— Возможно, что нет. Но вы по крайней мере могли бы спросить об этом официанта. Он выполняет не меньше пятидесяти таких поручений в течение одного дня. Если вы будете и дальше медлить, он уже не сможет вспомнить об этом.

— Ну, так я скажу вам кое-что, доктор. — Лицо Твигга снова стало красным. — Это вы вынуждаете меня медлить, это вы вставляете мне палки в колеса и пытаетесь запутать меня, причем делаете это уже достаточно долго. Честность есть честность, но теперь с меня довольно. — Его голос стал еще более грубым. — Попытайтесь сделать это еще раз, и вы окажетесь в очень неприятном положении! Да я вас…

— Прекратите! — резким тоном перебил его Эббот. — Гарт, не думаешь же ты, что юному Филдингу угрожает какая-то опасность?

— Нет, ей-богу, я так не думаю.

— Ага! — пробормотал Твигг.

Гарт, сосредоточенно пытающийся собрать воедино все факты, о которых он думал, выглядел так, словно находился за много миль отсюда. Он посмотрел на письмо, лежащее на столе.

— Вчера, — сказал он, — я действительно не был уверен, не дойдет ли дело еще до одного насилия. Ночью я расспрашивал кое о чем миссис Боствик, а в это время кто-то подкрался по коридору к двери моего номера и подслушал нас. Не стоит хвататься за блокнот, мистер Твигг. Во-первых, я не знаю, кто это был. А во-вторых, теперь я начинаю думать, что у меня была просто-напросто галлюцинация.

Цвет лица Твигга снова изменился.

— Угрожает какая-то опасность? — повторил он слова Эббота и взмахнул блокнотом. — Этому юноше? В воскресенье, в то время, когда подают чай? Перед самым большим отелем в Фэрфилде, когда снаружи громко играет оркестр?

— Я уже сказал вам, мистер Твигг, что размышлял над этим. Этот преступник совершил убийство, потому что был очень напуган. Так ведь обычно и происходит, вам не кажется?

— Пусть вас не волнует, как обычно это происходит. Если бы вы больше знали о преступниках, которые совершают убийства в реальной жизни, доктор Дэвид Гарт…

— Я знаю о них столько, — с побледневшим лицом ответил Гарт, — что уже несколько раз был в качестве свидетеля в Олд-Бейли. [9]Глайнис Стакли была убита, потому что убийца испугался. По-другому и быть не могло. Но еще раз это не произойдет. Еще раз это не должно произойти. Разве что если… — Гарт замолчал и после паузы продолжил: — Кстати, мистер Твигг, вы узнали в Олд-Бейли, что я написал несколько дурацких книжонок под псевдонимом Фантом?

— О Господи! Доктор, вы что, хотите, чтобы я попал в сумасшедший дом? Неужели мне и без этого мало забот? Мистер Эббот! Я апеллирую к вам.

— А я говорю вам обоим, — рявкнул Эббот, упрямо пытаясь сохранить спокойствие, — что из-за вас меня выселят как нежелательного гостя из этого отеля, если вы оба не понизите голос и не будете вести себя так, как принято в приличном обществе. Вам это ясно?

Как минимум в одном деле Твигг ошибался. Концерт духового оркестра уже закончился. В салон входили группами и по одному другие гости, желающие выпить чаю. Начались громкие разговоры, и, хотя гости собирались довольно медленно, сразу стало шумно. В противном случае та сцена, которую устроили Твигг и Гарт, обязательно привлекла бы к себе всеобщее внимание.

— Вам это ясно? — упрямо спросил Эббот.

Гарт взял себя в руки и сел.

— Ну, хорошо, — сказал Эббот. — Если у вас имеются какие-нибудь вопросы, инспектор, немедленно задавайте их. Если у вас нет вопросов, мы сейчас же заканчиваем это обсуждение.

— Благодарю вас, сэр, у меня имеются вопросы. Ничто не заканчивается так просто, как это представляет себе доктор.

— Или как это представляю себе я, да? — поблескивая моноклем, спросил Эббот, он снова был воплощением радушия. — Ну, ладно! Так какие же у вас имеются вопросы?