— Я не знаю… — простонала женщина. — Правда, ничего не знаю, поверьте… Я уже думала об этом… Я говорила Ивану — не ходи, посиди в каюте, мало ли что может случиться… Послушайте, — она приподнялась, — если Ксении нет на борту «Антигоны», то… что это значит?

— Боюсь, ничего хорошего, Ольга Андреевна.

— Но ведь это бред! Зачем?

— Не знаю, — он пожал плечами, попытался пошутить. — На фоне всего, что происходит на яхте, мое вчерашнее появление здесь — заурядное неприметное событие. Вы кого-нибудь подозреваете?

— Я ума не приложу, что тут можно думать… Это правда, детектив, поверьте. В бизнес Николая я никогда не лезла, Иван тоже. Да это и не было никаким бизнесом, он просто работал в юридической конторе, связанной с бизнесом Игоря. Интересы у Игоря, конечно, широкие, но я о его делах не осведомлена, мне не интересно. Ах, да, несколько месяцев назад Игорь контактировал с подрядчиками, ведущими строительство Олимпийского комплекса в Сочи. Об этом Николай рассказывал. Но без всяких подробностей. Насколько знаю, у него была рутинная работа, ни о каких проблемах я не слышала. Кто на этом корабле мог желать зла Николаю? Да никто…

— Я не думаю, Ольга Андреевна, что проблемы Николая были связаны с работой. Очень темная история… Скажите, у Ксении есть родственники?

— Да, конечно. Мать, отец — у Ксюши полноценная семья, очень хорошие люди… — она сообразила и стала чернеть. — Боже святый, ведь они ничего не знают…

Бикфордов шнур еще не догорел до пороховой бочки. Голицын расхаживал по кают-компании, нервно гримасничал. Снова вся честная компания в сборе. Не было только Ольги Андреевны, она заперлась у себя в каюте. Натужно пошутив, что пьянство, курение, лишний вес — залог успеха, Феликс вооружился бутылкой текилы, прихлебывал из горлышка. «Любимый тост акул, господа: за тех, кто в море». Он был не одинок в своих устремлениях — по кают-компании стелился плотный запах алкоголя.

— Игорек, может, хватит беспредельничать? — крякнул Феликс. — Твоя политика приведет к тому, что на «Антигоне» не останется никого живого. Ты же не хочешь, чтобы возмущенные массы штурмом брали капитанскую рубку?

— Да! Это уже возмутительно! — взорвался Робер. — Игорь, ты мой лучший друг, но ты ведешь себя глупо и необдуманно.

— Хочу домой, — проворковала Николь, роняя голову.

— Эти люди глаголят истину, Игорь Максимович, — согласился Турецкий. — Нам лучше вернуться в Сочи, пока не пострадал кто-то еще. На яхте присутствует злоумышленник, и неизвестно, что у него на уме. Чья очередь? Почему это все происходит? Прикажите Глотову и Шорохову заводить двигатели, еще не поздно. Обещаю, что не останусь в стороне, окажу правоохранительным органам посильное содействие…

— Злоумышленник на борту, говорите? — Голицын резко встал, смерил Турецкого испепеляющим взглядом, затем стал по очереди рассматривать других. — А ведь злоумышленник не под днищем сидит, верно? Не спрятался в укромном уголочке, чтобы никто его не нашел. Вряд ли у него есть шапка-невидимка. Это один из вас, друзья мои. Один из тех, кто сейчас тут сидит, делает возмущенное лицо, или наоборот… — он повернулся к прислуге, — корчит тут из себя простоту непричастную. Будем же тверды и последовательны…

— Игорь, прекрати! — взвизгнула Ирина Сергеевна, и все с недоумением на нее воззрились. Она не растерялась: — Хватит, Игорь! Мы все хотим домой, нам надоело здесь, это уже нестерпимо!..

— Ша!!! — Голицын шарахнул кулаком по стеклянному столику. Столик не сломался — следует отдать должное производителю. Ирина Сергеевна сникла, втянула голову в плечи. Он смотрел на нее с усмешкой — это был не тот взгляд, которым любящий супруг одаривает свою половину. — Помолчи, любимая, — сказал он язвительно. — Решение принято, и отступать от него я никому не позволю. Прости, Робер, очень жаль, что наши личные отношения после этого славного уикенда, судя по всему, испортятся. Но, сильно надеюсь, не пострадают деловые. Александр Борисович, — он повернулся к Турецкому, — вам так и не удается подтвердить репутацию гениального сыщика. Вы сильно меня расстраиваете. Ваши действия напоминают тренажер для ходьбы на месте.

— Во-первых, не гениального, а отчасти способного, — отрезал Турецкий. — Не обольщайтесь, Игорь Максимович, за несколько часов я вам злодея на блюдечке не доставлю. Очень жаль, что вы не внемлете голосу разума. С большой долей вероятности тело Николая может рассказать, кто на него напал. Но с ним должен поработать хороший специалист. Вы упорно отвергаете такую возможность. Дело ваше.

— Кстати, Игорек, — храбро брякнул Феликс, — я тоже не понимаю, почему ты не хочешь отдать Николая в заботливые руки медиков. Не факт, что из-под раны они что-то извлекут, но вероятность этого отнюдь не гипотетическая…

— Я сказал, хватит! — рассвирепел Голицын. — Если к вечеру завтрашнего дня не появятся реальные зацепки, яхта направится к Сочи. Но я не стал бы на вашем месте, Александр Борисович, радоваться этому факту.

— О, это да, — согласился Феликс. — Игорек — очень мстительная личность.

— Заткнись, Феликс. Работайте, Александр Борисович. И признайтесь, — Голицын ядовито прищурился, — разве вам самому не интересно?

Турецкий пожал плечами.

— Мои интересы никак не связаны с опасностью, которой подвергаются люди. Но воля ваша, Игорь Максимович, с вашей властью на этой яхте трудно спорить. — «Пока — трудно поспорить», — подумал он. — Поэтому я очень благодарен вам, что второй раз за ночь вы собрали людей в этой уютной комнатушке. Хотелось бы прояснить некоторые неясности, пока все не разбрелись. Я должен знать, кто где находился и чем занимался в отрезок времени от одиннадцати вечера до одиннадцати двадцати. А также с двенадцати до часа. Надеюсь, это не сильно утомит уважаемых господ? С вас, Игорь Максимович, и вас, Ирина Сергеевна, мне бы тоже хотелось снять показания. Для закрепления, так сказать, усвоенного…